Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 97

к которому он сам принадлежит, считаться служанкой или нет? Я готова покориться любому вашему решению. О Кауравы, презренный негодяй, погубитель славы вашего рода грубо тащит меня за собой. Я не в силах больше выносить это унижение. Скажите мне наконец, что я должна делать, и я с радостью подчинюсь вашей воле.

Бхишма не смог сдержать слез, слушая Драупади. Глядя на нее с жалостью, он молвил:

— О благословенная, я уже сказал, что пути религии слишком запутанны. Даже мудрецам трудно разобраться в их хитросплетениях. Иногда великий и могущественный человек называет религиозным то, что обычно таковым не считается, и все принимают его мнение за истину. А когда о высокой нравственности говорит слабый человек, то, какими бы верными ни были его слова, на них мало кто обращает внимание. Твой вопрос настолько важен, но в то же время он настолько сложен и запутан, что я считаю себя неспособным дать на него ответ.

Бхишма остановился на мгновение и обвел взглядом собрание. Все молча ждали, что он скажет дальше. Тогда, повернувшись к Дхритараштре, он продолжил:

— Из-за того что Куру так низко пали, став рабами жадности и глупости, наш род теперь находится на грани гибели. О царевна Панчалы, то, что даже в таком положении ты обратилась к религии, говорит о твоих высоких достоинствах и увеличивает славу нашей династии. И мужья твои заслуживают не меньшей похвалы. Они не уклонились от добродетели даже перед лицом суровых испытаний. Кауравы же сидят с поникшими головами, словно неживые. Я думаю, что ты не дождешься от них ответа. Лучше задай свой вопрос Юдхиштхире. Он один может сказать, была ты проиграна или нет.

Драупади зарыдала, словно пойманная гагара. Но цари попрежнему молчали, очевидно боясь Дурьйодханы и не смея идти против его воли. А царевич Каурав продолжал ухмыляться, даже после того, что услышал от Бхишмы. Поднявшись, он обратился к Драупади:

— О дочь Друпады, я согласен с Бхишмой. Отвечать на твой вопрос — дело твоего мужа. Пусть же прославленный Юдхиштхира, что подобен самому Индре и неизменно предан добродетели, сообщит нам, правильно он поступил или нет. Если он признает, что не имел права играть на тебя, поскольку не был уже в то время твоим господином, я освобожу тебя. Я также освобожу и его братьев, если он сделает подобное заявление относительно их. Пусть, однако, Юдхиштхира признает сначала, что потерял свою рассудительность, играя в кости. После того как Юдхиштхира объявит свое мнение, о тонкостанная, ты должна будешь выбрать, кто из нас — Кауравы или Пандавы — будут твоими повелителями. Все Куру смотрят на тебя с состраданием, погруженные в океан твоего горя. По природе своей они великодушны. Потому-то, не желая еще больше огорчать твоих несчастных мужей, они и не дают тебе ответа.

Как только Дурьйодхана закончил говорить, вновь заволновалось собрание. Многие из царей рукоплескали ему, другие же восклицали «увы!» и «о ужас!», но каждый смотрел теперь на Юдхиштхиру, с нетерпением ожидая ответа.

Гул голосов постепенно затих, и вдруг поднялся Бхима. Его слова загремели по залу:

— Если бы возвышенный духом Дхармараджа не был нашим повелителем и нашим гуру, мы не простили бы семейство Куру. Но ему принадлежат все наши достоинства, обретенные подвижничеством и благочестивыми поступками. Он — владыка самой нашей жизни. Если он решил, что мы проиграны, — значит, мы проиграны. В противном случае на целой земле не нашлось бы такого смертного, который остался бы в живых, прикоснувшись к волосам царевны Панчалы. Посмотрите на мои руки. Это две булавы, что крепче стали. Кто сможет спастись, оказавшись в них? Никто, даже сам Индра! Лишь потому, что я связан путами благочестия и уважением к старшему брату, — а также потому, что Арджуна столько раз останавливал меня, — я ничего не предпринимаю. Но стоит Юдхиштхире сказать хоть слово, и я голыми руками убью этих нечестивцев, сыновей Дхритараштры, как лев вырезает стадо мелких животных.

Слыша угрозы Бхимы, встревожились Бхишма, Дрона и Видура и стали успокаивать его:

— Не горячись, Бхима. Все знают, что для тебя нет ничего невозможного.

Тогда Карна вскочил с места.

— Как видно, Кхаттва, Бхишма и Дрона слишком много о себе возомнили. Они думают, что сами себе господа и могут говорить что угодно! — воскликнул он. — Они всегда осуждают своего повелителя и ничуть не заботятся о его благополучии. Хорошо, тогда я сам скажу, что справедливо, а что нет. Раб, сын и жена всегда зависят от кого-то. Все, что у них есть, принадлежит их господину. О Драупади, ты жена раба, у которого не может быть никакого личного имущества. Тебе не остается ничего, кроме как пойти во внутренние покои нашего царя и начать служить его родным и близким. Выбери себе нового мужа, который не будет играть на тебя в кости. Все мужья твои теперь рабы и больше не могут оставаться твоими повелителями. Очевидно, что Юдхиштхира не ставит ни во что ни жизнь человека, ни его достоинство, раз он у всех на глазах объявил дочь Друпады ставкой в азартной игре.

Бхима бросал на