Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 96

оставалась по-прежнему одетой. Вскоре на полу образовался огромный ворох шелка.

Когда произошло это чудо, все видевшие его цари принялись прославлять Драупади и осыпать упреками Духшасану. Царевич вконец обессилел. Весь покрытый испариной, он опустился на пол, поняв, что ему не удастся раздеть жену Пандавов. Тогда Бхима вскочил на ноги и, высоко подняв руки, провозгласил громовым голосом:

— О цари земли! Выслушайте мои слова! Я хочу дать клятву, какой никто еще не давал и в будущем не даст. Если, встретившись однажды с этим презренным негодяем на поле битвы, я не разорву его грудь и не напьюсь его крови, то пусть не достигну я никогда обители предков.

Услышав страшную клятву Бхимы, цари разразились рукоплесканиями в его честь и вновь подвергли осуждению Духшасану. Поднялся невообразимый шум. Возмущенные крики «Позор! Позор!» раздавались со всех сторон.

На этот раз разволновавшееся собрание призвал к молчанию Видура. Повернувшись к Дхритараштре и Бхишме, он молвил:

— О ученые мужи, вы уклоняетесь от ответа на вопрос Драупади. Стало быть, в этом зале собрались враги благочестия. Человек в беде обращается к собранию добрых людей, подобно несчастному, преследуемому огнем пожара. Собрание обязано потушить этот пожар и словами истины и справедливости облегчить страдания просящего. Попавший в беду вопрошает о своих правах согласно закону чести и добродетели, и он не должен остаться без ответа. О царь, Викарна в соответствии со своим знанием и суждением предложил один ответ на вопрос Драупади. Теперь пришла твоя очередь отвечать.

Бхишма, Дрона и Крипа выжидающе смотрели на Дхритараштру. Они чувствовали, что пришла пора положить конец выходкам Дурьйодханы. Терпеть их уже не было сил. Однако слепой царь так и не прервал своего молчания. Тогда Видура продолжил говорить:

— Того, кому ведомы нравственные законы, но кто сидит в собрании, не давая на вопрос ответа, хотя и знает его, — такого человека ждет расплата за совершаемый им грех. Я хочу поведать вам древнюю историю о Прахладе и риши Судханве, сыне Ангираши.

Видура стал рассказывать о том, как сын Прахлады, Вирочана, поспорил однажды с риши по имени Судханва из-за девушки, которую оба хотели взять в жены. Они вместе отправились к Прахладе и спросили его:

— Скажи, кто из нас двоих возвышеннее? Ответь нам без обмана.

Прахлада оглядел юношей, но ничего не сказал. Это разгневало Судханву, и он заявил:

— Если ты не ответишь или скроешь правду, то голова твоя расколется на сотню частей.

Дрожа от страха, Прахлада обратился за советом к небесному мудрецу Кашьяпе:

— О достойнейший, куда попадает тот, кто на вопрос, заданный ему, ничего не отвечает либо говорит неправду?

Кашьяпа молвил:

— Тот, кто знает, но не отвечает под влиянием искушения, гнева или страха, попадает в плен к Варуне, где его стягивают петлями, число которых — одна тысяча. Человек, которого призывают в свидетели, а он говорит ложь, получает подобное же наказание. По прошествии года одну из петель, стягивающих его, развязывают. Поэтому следует говорить правду, ничего не скрывая. Если добродетель, пронзенная стрелой порока, явится в собрание, то долг каждого присутствующего там — удалить эту стрелу. В противном случае каждый из них будет пронзен той же самой стрелой. Если неблаговидный поступок не встречает осуждения в собрании, то все члены этого собрания навлекают на себя грех. Для них всех настанет час великой скорби.

Выслушав слова Кашьяпы, Прахлада вернулся к сыну и сказал ему:

— Судханва, бесспорно, выше тебя, настолько же, насколько отец его, Ангираша, выше меня.

Судханва тут же благословил Прахладу:

— Поскольку ты сказал правду беспристрастно, невзирая на любовь к сыну, да проживет он сто долгих лет.

Завершая свой рассказ, Видура сказал:

— Теперь, выслушав великие наставления о путях благочестия, пусть все, кто собрался здесь, задумаются над тем, как им следует поступить. Драупади должна получить ответ.

Но в зале по-прежнему царило молчание. Видя, что старейшины Куру сидят, не проронив ни слова, и принимая это молчание за одобрение того положения, в котором оказалась Драупади, Карна бросил Духшасане:

— Уведи новую служанку.

Духшасана вновь схватил Драупади за волосы и поволок беззащитную царевну за собой. Сотрясаясь всем телом, она жалобно взывала к мужьям. Но вот ей удалось высвободиться из рук Каурава, и она, обливаясь слезами, воскликнула, обращаясь к собранию:

— Погоди немного, о последний из людей. Я еще не выразила почтения старшим. Простите меня. Не моя в том вина — меня силой втащил сюда этот подлый и низкий мерзавец, позор своего рода. Сегодня династия Куру навсегда лишилась своих достоинств. Слыхано ли, чтобы замужнюю женщину приводили в таком виде на всеобщее обозрение? Та, кого не видели даже солнце и ветер, сегодня выставлена напоказ перед столькими мужчинами. Что это, если не прилюдная расправа, учиняемая надо мной последними из людей?

Дхритараштра слушал, опустив голову, а Драупади продолжала:

— Что может быть горше для меня? Известная благородным происхождением и целомудрием, жена Пандавов и друг Кришны, — несмотря на это я была силой выставлена перед вашим собранием. Здесь сидит столько царей — куда же, скажите мне, девалось ваше благочестие? О Кауравы, отвечайте по справедливости. Могу ли я, законная жена Дхармараджи, рожденная в том же сословии,