Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 95

в Майясабхе.

Драупади плакала, обхватив голову руками. Ее мужья бросали яростные взоры на ухмыляющегося Дурьйодхану, однако патриархи Куру по-прежнему хранили молчание.

Тогда поднялся и заговорил сын Дхритараштры Викарна:

— О цари, ответьте же наконец Драупади. Если мы не решим вопроса, поставленного перед нами в царском собрании, то все отправимся в ад. Дхритараштра, Бхишма, Видура — вы старшие из Куру, почему же вас не слышно? Почему молчат Дрона и Крипа? Здесь собрались цари со всех концов света, так давайте забудем о старой вражде и ненависти и подумаем вместе, какой ответ мы дадим Драупади.

Викарна окинул взглядом собрание, но никто не решился сказать ни слова. Он продолжал взывать к сидящим перед ним царям и царевичам в просьбой ответить на вопрос Драупади. Была ли она проиграна в кости или нет? Стала ли она рабыней Кауравов?

Накрывшая огромный зал тишина прерывалась лишь рыданиями Драупади. Так прошла еще одна мучительная минута, и опять заговорил Викарна:

— Раз никто не хочет отвечать, то я сам скажу, что, по моему мнению, следует считать справедливым и подобающим решением. О лучшие из мужей, говорится, что цари легко падают жертвой четырех пороков: охоты, пьянства, разврата и азартных игр. Человек, находящийся во власти этих пороков, живет, не помня о добродетели. А потому поступки, совершенные под воздействием этих грехов, нельзя воспринимать всерьез и равнять их с теми, что совершены в здравом рассудке. Потеряв голову от азарта, подстрекаемый нечестивцем Шакуни, Юдхиштхира объявил царевну своей ставкой. Но она принадлежит всем Пандавам и проиграна была уже после того, как Юдхиштхира проиграл себя. Кроме того, Юдхиштхира вел игру отнюдь не по доброй воле. Напротив, он был вынужден явиться по приглашению царя, который обязал его вступить в этот бесчестный поединок. Исходя из сказанного, я могу утверждать, что Драупади не была проиграна.

Викарна сел, вызвав своими словами шум и волнение в зале. Все в собрании рукоплескали ему и с осуждением говорили о Шакуни.

Но тут вскочил с места Карна и, размахивая огромными руками, потребовал тишины. Его гневный голос загремел, заглушая все остальное:

— О Викарна, в этом собрании мне довелось услышать немало непристойных вещей, и твои слова — не исключение. Твой гнев поглотит тебя, подобно огню, охватившему сухое бревно. Посмотри: все славные мужи рода Куру хранят молчание. Это означает, что они считают справедливой ту игру, в которой мы выиграли у Пандавов дочь Друпады. Ты еще молод и неопытен. Лишь этим можно объяснить твою злобную выходку — не зная законов морали, ты говоришь глупости. Юдхиштхира поставил и проиграл ее в честной игре — какие могут быть сомнения?

Карна, так же, как и Дурьйодхана, не мог забыть унижения, которое он испытал, когда Драупади отказала ему, не позволив участвовать в сваямваре. Боль от этого отказа продолжала терзать его сердце. «Что ж, — думал он, — гордячка получила наконец по заслугам».

Повернувшись лицом к собранию, он стал доказывать, что, приведя Драупади в общий зал полураздетой, в одном домашнем платье, Кауравы не совершили ничего предосудительного. В конце концов, она уже была женой пятерых мужчин. О какой добродетели могла идти речь? По его мнению, Драупади следовало считать нецеломудренной. Он вытянул руку и указал на царевну:

— Такой женщине особо не повредит, даже если ее выставить перед всеми обнаженной. В конце концов, сейчас она принадлежит Кауравам и потому должна покорно выполнять все, что они ей ни прикажут. Духшасана, почему бы тебе не снять с нее сари? А заодно и царские одеяния с Пандавов — они ведь больше не цари.

Связанные законом чести, Пандавы медленно сняли с себя верхнюю одежду и бросили ее перед собой. Сидя неподвижно, они молча наблюдали за тем, как Духшасана подошел к причитающей Драупади. Каурав взялся за край ее одежды и с силой потянул на себя. Драупади крепко держалась за сари, безуспешно пытаясь защититься. Но разве могла ее сила сравниться с силой Духшасаны? И она вновь обратила взор к мужьям. Очевидно было, что помочь ей они не в состоянии. Духшасана тянул все сильнее, а она, словно испуганная лань в когтях льва, бросала вокруг себя отчаянные взгляды. Оставалась только одна личность, которая могла спасти ее: Кришна. Верховный Господь видел все и никогда не отказывал ей в прибежище. Драупади сосредоточила свои мысли на Кришне, воздела руки и закричала:

— О Говинда! О Кешава! О возлюбленный гопи и господин Вриндавана! О Джанардана, Ты устраняешь все беды. Я тону, захваченная океаном Куру. О Господь, о Душа Вселенной, о Творец мироздания! Спаси меня, сраженную горем, готовую лишиться чувств и погибнуть в этом безжалостном собрании!

За много йоджан оттуда, в Двараке, Кришна услышал жалобные мольбы Драупади. С помощью непостижимого могущества Он распространил Себя и поспешил на зов, в Хастинапур. Проявив мистическую силу, Кришна в ту же секунду проник во дворец собраний и, оставаясь невидимым для глаз, покрыл Драупади тканью, которой не было конца. Духшасана тянул и тянул ее за сари, но раздеть был не в силах: казалось, что сари стало бесконечно длинным. Изумленный царевич продолжал тянуть все сильнее, но Драупади