Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 89

меня гордецом. На все, что ты ставишь, я буду отвечать тем же. Бросай же кости, Шакуни, — посмотрим, кто окажется в выигрыше.

Шакуни назвал цифру и бросил кости. Прокатившись по столу, они остановились на объявленном им числе.

— Смотрите, я выиграл! — воскликнул Шакуни.

— В игре, которую затеяли только ради моего поражения, ты победил нечестным путем, о царь, — молвил Юдхиштхира. — Неужто ты счастлив? Но продолжим игру. У меня есть множество прекрасных кувшинов, каждый из них наполнен тысячей золотых монет. Они будут следующей ставкой.

Юдхиштхира загадал число и бросил кости, но ему выпала другая цифра. Вновь кости взял Шакуни. Закрыв глаза, он крепко сжал их в ладони и затем назвал цифру восемь. Кости прокатились по гладкой деревянной доске и остановились на цифре восемь.

Шакуни с детским восторгом указал на стол:

— Смотрите, я снова выиграл!

Его смеющийся голос эхом раскатился по залу.

Юдхиштхира оставался невозмутимым. У него почти не было шансов обыграть Шакуни. Царь Гандхары и дня не проводил без игры в кости, причем играл только с мастерами. В его распоряжении было все достояние Дурьйодханы, и потому не было такой ставки, на которую он не смог бы ответить. Молвил тогда Юдхиштхира:

— Я ставлю свою священную и победоносную, великолепную колесницу, равную тысяче простых колесниц. Она сделана из чистого золота и покрыта тигровыми шкурами. Когда она мчится по земле, ее колеса гремят как гром, тысяча колокольчиков украшает ее, а запряжена колесница восьмеркой жеребцов, белизной своей соперничающих с лунным светом и летящих быстрее самого ветра.

Очередь бросать кости первым опять выпала Шакуни. Он назвал число, и кости остановились именно на нем, будто послушные его воле.

— Я выиграл! — звук голоса Шакуни смешался со смехом Дурьйодханы и его братьев. Они с издевкой обратились к Юдхиштхире:

— Ну-ка, чем ты ответишь на это, о владыка мира? Какова будет твоя следующая ставка?

Юдхиштхира сидел, окруженный братьями. Все они бросали свирепые взоры на Дурьйодхану. Арджуна наклонился к Юдхиштхире и тронул его за плечо. Встретив вопросительный взгляд старшего брата, он слегка покачал головой, однако Юдхиштхира продолжил игру.

— У меня есть сто тысяч служанок, — объявил он. — Все они молоды и прекрасны в своем богатом убранстве — на них дорогие одежды и золотые украшения. Они в совершенстве обучены шестидесяти четырем искусствам, особенно танцам и пению. Послушные мне, они развлекают небожителей, брахманов и царей. Они и будут моей следующей ставкой.

— Считай, что вызов твой принят. Я делаю равную ставку, — улыбнулся Дурьйодхана. Юдхиштхира не смог угадать выпавшее ему число, а Шакуни метнул кости с непревзойденным мастерством и вышел победителем.

— Ага, опять моя взяла!

Дхритараштра прислушивался к игре с высокого царского трона. Наклонясь к Видуре, он то и дело в нетерпении спрашивал его:

— Что он поставил? Каков был выигрыш?

Видура с трудом сохранял спокойствие, в волнении сжимая подлокотники кресла. Ему нестерпимо было видеть, как Пандавы лишались своего имущества таким грабительским и бесчестным образом. С болью в сердце смотрел он на то, как Юдхиштхира терпел одно поражение за другим. Пандав поставил и потерял тысячи слонов, колесниц, небесных коней и бесчисленные стада рабочего скота. Он проиграл сотни тысяч вооруженных и готовых к бою солдат. Охваченный игорной лихорадкой, Юдхиштхира продолжал ставить на кон драгоценные камни, золото и другие ценные металлы. В тишине звучал лишь голос Юдхиштхиры, объявляющего ставки, да возгласы Шакуни: «Я выиграл!», а затем громкий смех Кауравов.

Бхима кипел от гнева. С того самого дня, когда Дурьйодхана попытался его отравить, он жаждал встретиться с царевичем Кауравом в открытом и честном поединке. Ему была невыносима эта постоянная вражда со всем ее коварством и малодушием. Однако без позволения Юдхиштхиры он не мог ни сделать, ни даже возразить что-либо. Арджуна разделял чувства Бхимы. Ему хотелось натянуть тетиву на луке и вызвать вероломных двоюродных братьев на честную битву, но и он чувствовал, что не способен преступить волю Юдхиштхиры. Единственное, что ему оставалось, — это молча смотреть на мучительную картину их унижения, чинимого ухмыляющимся Дурьйодханой и его братьями.

Но вот терпению Видуры пришел конец. Он внезапно встал и обратился к Дхритараштре так, чтобы его все слышали:

— О царь, выслушай меня внимательно. Я хочу сказать тебе нечто неприятное, — столь же неприятное, как лекарство умирающему. Когда этот нечестивый мошенник Дурьйодхана только родился и закричал шакальим голосом, я сразу сказал тебе, что ты должен отвергнуть его. Ты не послушался моего совета, хотя с самого начала ясно было, что он станет виновником гибели нашего рода. Разве не видишь ты сейчас, как это предсказание начинает сбываться?

Игра остановилась. Цари молча смотрели на Видуру. Дурьйодхана нахмурился, отец же его сидел молча. Видура продолжал:

— Выслушай древний совет Шукры, небесного риши. Те, кто в поисках меда забираются на большую высоту, забывая обо всем остальном, не замечают поджидающей их опасности — опасности падения. Поднявшись на верхушку дерева, они падают и погибают. Твой сын, потерявший рассудок от азарта, подобен такому сборщику меда. Разжигая вражду с могущественными Пандавами, он не замечает опасности падения, его ожидающего.

Видура говорил, не сводя