Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 194

Мы не захватили коров и не победили врага. К чему же вся эта пустая похвальба? Великие герои, даже одержав победу во многих битвах и покорив обширные царства, никогда не хвастаются своими подвигами. Воистину, молчание от природы свойственно тем, кто действительно велик. Пламя горит молча, и так же молча сияет солнце. Земля несет свою великую ношу движущихся и неподвижных существ без единого слова.

Могучий Ашваттхама, которого всегда раздражало высокомерие Карны, сейчас был особенно зол на него за его обидные слова в адрес Дроны. Стоя на колеснице и крепко сжимая рукоятку длинного меча, Ашваттхама во всеуслышание укорял Карну, и упреки его во многом перекликались с речью Дроны:

— Скажи мне, есть ли еще на земле такой кшатрий, который стал бы гордиться царством, выигранным в бесчестной игре? На это способен лишь злокозненный грешник Дурьйодхана. Назови мне хотя бы один поединок, в котором ты или он одержали бы победу над Арджуной или любым другим из его братьев. А в какой битве завоевал ты Индрапрастху? В каком состязании добился ты руки Драупади, о нечестивец, что дало тебе право втащить ее в зал собраний в одном нижнем платье и к тому же когда ей нездоровилось? Ты подрубил под корень шал династии Куру. Арджуна и его братья никогда не простят тебе обиды, причиненной Драупади.

Ашваттхама вгляделся в колесницу Арджуны, неподвижно стоявшую в отдалении. Ему вспомнились годы, когда они жили вместе в ашраме отца. Арджуна был неизменным любимцем Дроны, и Ашваттхаме всегда было тяжело с этим мириться. Однако в воинском искусстве Арджуне не было равных, и в конце концов Ашваттхаме пришлось признать его превосходство. На всей земле не было воина, который мог бы сравниться с Арджуной во владении луком. Еще немного, и скоро все увидят, что дерзкие слова Карны были всего лишь пустым хвастовством.

Снова повернувшись к Карне, Ашваттхама продолжил:

— Дхананджая никогда не уклонится от битвы, даже если на него нападут гандхарвы, ракшасы или асуры. Всякий, кто встанет у него на пути, будет унесен прочь, подобно дереву, валящемуся наземь от взмаха крыльев Гаруды. Разве могу я не славить Партху, который, безусловно, превосходит тебя в доблести, который не менее искусен во владении луком, чем Индра, и который в сражении так же грозен и непобедим, как Сам Кришна? Лучше послушайся предостережения моего отца. Ты не можешь упрекать его в любви к Арджуне; ведь мудрые говорят, что ученик — это все равно что сын.

Ашваттхама перевел взгляд на Дурьйодхану:

— О гордец, попробуй победить Арджуну теперь, как ты победил его в кости. А твой дядя Шакуни пусть покажет свою доблесть в настоящем бою. Гандива мечет не игральные кости — он мечет жгучие стрелы. Слетающие с него смертоносные снаряды способны расколоть горы и пронзить землю. Оставить что-то после себя могут иногда даже владыка смерти, бог ветра и бог огня — но не Арджуна, распаленный гневом. Ты, конечно, можешь, если хочешь, вызвать его на поединок, а хвастливый сын суты поддержит тебя, — я же не вижу никакого смысла биться с Дхананджаей.

Бхишма молча слушал все эти споры. Он не сомневался, что странный воин, явившийся перед ними в обличье евнуха, — не кто иной как Арджуна. Старому полководцу Куру не терпелось обнять его. Как жестока судьба, что свела его с Арджуной на поле боя! Что и говорить, суров и труден долг кшатрия, и им не избежать этой битвы. Арджуна будет до конца верен своему воинскому долгу. Куру придется объединить свои силы, чтобы дать ему достойный отпор, а споры и разногласия могут лишь ослабить их и ускорить победу Арджуны.

Бросив взгляд на колесницу Арджуны, Бхишма молвил:

— Сын Дроны говорит правильно, и с Крипой я тоже согласен. Вся та похвальба, что мы услышали от Карны, предназначена для того лишь, чтобы вдохновить нас исполнить наш воинский долг. Никакой разумный человек не станет искать недостатков в своем наставнике. Я считаю, что мы должны сражаться. Кого не смутит вид неприятеля, могущественного и сияющего как солнце? Карна хотел воодушевить нас. Ашваттхама, прости его. Нам предстоит много потрудиться. Сейчас, когда перед нами сын Кунти, нет времени для споров. Мудрецы говорят, что из всех опасностей, что могут обрушиться на войско, самая страшная — это разногласие среди его командиров. Ашваттхама прав: мы должны прислушаться к предостережению Дроны, ибо Арджуна — лучший из воинов.

Выслушав Бхишму, Дурьйодхана обратился к Дроне со сложенными ладонями:

— О учитель, пожалуйста, прости нас за то, что мы сомневались в тебе. Прекратим наши споры. Лишь бы ты был доволен, и тогда все станет возможным.

Дрона выпрямился на своей колеснице, и его блестящие доспехи засверкали в лучах солнца.

— Слова Бхишмы меня успокоили, — молвил он. — Дед говорит правильно. Мы должны выстроить наши полки как можно тщательнее, чтобы обеспечить защиту Дурьйодхане. Я уверен, что перед нами Арджуна, и не думаю, что он удовлетворится лишь тем, что вернет Вирате его коров. Кроме того, я уверен, что Пандав не стал бы показываться нам на глаза, если бы срок его ссылки