Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 174

неприятелями и, как и прежде, будете наслаждаться властью над всей землей. Я позабочусь о том, чтобы ни Куру, ни жители Вираты не распознали вас, пока не подойдет к концу последний год ссылки.

Сказав это, богиня исчезла, и Пандавы приготовились вступить в столицу. Первым пошел Юдхиштхира. Перед тем как распрощаться с братьями, он дал каждому из них условное имя, чтобы этими именами они могли в случае нужды называть друг друга. Себя он назвал Джая, остальные же получили имена Джаянта, Виджая, Джаятсена и Джаядбала. И вот могучей львиной поступью Юдхиштхира вошел в город и направил свои шаги прямо во дворец Вираты. Словно месяц, выглядывающий из-за облаков, появился он перед царем. Повернувшись к советникам, Вирата удивленно спросил:

— Кто этот человек, который входит в мои покои, будто царь к царю? Он не похож на брахмана. Я узнаю в нем повелителя земли, хотя при нем нет ни рабов, ни слуг. Сияя, словно Индра, он приближается ко мне бесстрашно — как слон к лотосу.

Юдхиштхира предстал перед Виратой и молвил:

— О безгрешный, ты видишь перед собой брахмана, потерявшего все свое имущество и пришедшего проситься к тебе на службу. Я хочу жить подле тебя и почитать тебя своим господином.

Обрадовался Вирата, слыша такие слова от незнакомца, весь облик которого свидетельствовал о его несомненных достоинствах.

— О почтенный, я склоняюсь перед тобой. Прошу, будь моим дорогим гостем. Я с радостью дам тебе место, которого ты ищешь. Из какой страны ты явился и как нам тебя величать? Что ты умеешь делать и обучен ли ты каким особым искусствам?

— Зовут меня Канкой, а жил я раньше в царстве Юдхиштхиры — он считал меня своим другом. Я неплохо бросаю кости и, если пожелаешь, могу развлекать тебя этой игрой.

Царь улыбнулся — ему даже в голову не пришло, что так называемый брахман, который стоит сейчас перед ним, есть не кто иной, как сам Юдхиштхира. Несомненно, в облике незнакомца было что-то необычное, но царь поверил его объяснениям. Он сразу почувствовал расположение к этому Канке, чьи жесты были благородны, а речи приятны. То, что он был другом Юдхиштхиры, говорило о его возвышенном характере и делало его достойным всяческого уважения.

— Живи у меня с миром, — объявил Вирата радостно. — Это царство было моим, но теперь оно стало и твоим. Я всегда рад видеть в моем дворце хороших игроков в кости.

Юдхиштхира попросил, чтобы его не приглашали играть с низкими людьми и не вовлекали в споры и ссоры, которыми нередко заканчиваются азартные игры. Царь уверенно ответил:

— Я велю казнить любого, кто обидит тебя или обойдется с тобой непочтительно. Если же обидчик окажется брахманом, я выдворю его навечно из моего царства. Слуги мои и подданные! Слушайте все мой новый указ: вы должны почитать Канку господином этих владений не меньше, чем меня самого.

Повернувшись к Юдхиштхире, Вирата продолжал:

— С этого дня ты — мой друг. Ты будешь ездить на моей колеснице, носить лучшие одежды и есть изысканные кушанья. Мои двери всегда открыты для тебя, и я назначаю тебя своим ближайшим советником.

Юдхиштхиру провели в царский дворец, в отведенные для него по указанию Вираты покои, и он зажил там счастливо, никем не узнанный.

На следующий день в городе появился Бхима. Похожий на могучего вожака слонов, он шел по главной улице города, направляясь к царскому дворцу. На нем была одежда повара. В одной руке он держал ковш и большую ложку, а в другой — сияющий, без единого пятнышка, отливающий синевой меч. Озаряя царский чертог сиянием, исходящим от тела, Бхима предстал перед Виратой. Царь оглядел гостя и в изумлении обратился к своим министрам:

— Кто этот молодой человек? Красота его необыкновенна, а львиные плечи говорят о небывалой силе. Хотя мы видим его здесь впервые, у меня такое чувство, будто я давно с ним знаком. Не могу отгадать, кто он такой, но не удивлюсь, если окажется, что это сам Пурандара или славный царь гандхарвов. Я готов без промедления дать ему все, что он захочет.

Один из министров подошел тогда к Бхиме и спросил, что ему нужно от царя. Пандав взглянул на Вирату и молвил:

— О царь, знай, что я повар, и зовут меня Валлабха. Возьми меня к себе на кухню, ибо я знаю толк в кулинарном искусстве и смогу тебе угодить.

Вирата окинул недоверчивым взглядом богатырские руки и широкую грудь Бхимы:

— Не могу поверить, что ты повар. Ты сияешь, как тысячеглазый бог, а твоя красота, изящество движений и твой безукоризненный облик возвышают тебя над всеми смертными.

— О царь, я твой слуга. Позволь мне работать у тебя на кухне, — голос Бхимы раскатился по дворцовому залу, словно кто ударил в гигантский барабан. — Было время — мою стряпню подавали каждый день на стол владыке мира, Юдхиштхире. Но я умею не только это. Я отличный борец и могу развлекать тебя поединками со львами и слонами.

И снова, как и в случае с Канкой, с той самой минуты, когда необычный гость появился во дворце,