Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 102

видя, как Пандавы направляются в изгнание. Бросая отчаянные взгляды на слепого царя, они восклицали:

— Позор! Позор!

Выходя из зала, Пандавы остановились перед царем, и вновь заговорил Бхима:

— Я обещаю, что убью Дурьйодхану и всех его братьев, о царь. Арджуна убьет Карну, а Сахадева — злокозненного Шакуни. Боги позаботятся, чтобы мои обещания сбылись. Я сокрушу Дурьйодхану булавой и поставлю ногу ему на голову.

Следующим заговорил Арджуна:

— Благородные мужи не бросают слов на ветер. Ты убедишься, что все сказанное сбудется по прошествии четырнадцати лет. Как желает того Бхима, я убью Карну — злонравного, завистливого, надменного и злоречивого. Кроме того, я убью любого царя, кто по глупости своей выйдет сражаться против меня. Скорее Гималаи сдвинутся с места и лучи солнца похолодеют, чем моя клятва останется невыполненной. Как я сказал, так и будет. И случится это через четырнадцать лет, если Дурьйодхана не вернет нам нашего царства.

Арджуна не сомневался, что Дурьйодхана не станет возвращать им царство. Война была неизбежной. Братья это понимали.

Как только Арджуна замолчал, заговорил Сахадева, словно разъяренная змея, с шумом выдыхая воздух и поводя красными от гнева глазами:

— О Шакуни, ты уничтожил славу своей династии. То, что ты называешь игральными костями, на самом деле — острые стрелы, нацеленные тебе прямо в сердце. Если ты хочешь успеть что-то сделать в жизни, делай это сейчас, ибо я обещаю убить тебя в сражении, когда мы вернемся из леса.

Накула также поклялся помочь братьям очистить землю от приспешников Дурьйодханы. Дав свои обещания, Пандавы снова повернулись к Дхритараштре. Юдхиштхира сказал:

— Я прощаюсь с тобой, о царь, и с вами, старейшины Куру. Надеюсь увидеться после возвращения из ссылки. Я склоняюсь перед вами в почтении и прошу благословить.

Старейшины смущенно поникли головой, не в силах отвечать. В глубине сердца они горячо молились о благополучии Пандавов. После небольшой паузы ответил Видура:

— Твоя мать, почтенная Кунти, — высокородная царица, и ей не пристало жить в лесу. Она слишком хрупка, да и возраст не тот. Пусть эта благословенная женщина живет в моем доме, пока вас не будет.

— Ты наш дядя, — ответил Юдхиштхира, — ты для нас как отец. Пусть же будет по твоему, о мудрец. Мы во всем послушны тебе. Ты, бесспорно, наш самый уважаемый гуру. Приказывай, что еще мы должны сделать.

— О Юдхиштхира, свет династии Бхараты, — отвечал Видура, — не сокрушайся из-за того, что произошло. Не нужно стыдиться поражения от бесчестного соперника. Вы будете жить дружно и счастливо в лесу, наслаждаясь обществом друг друга и праведной Драупади. Вы уже получили немало назиданий от риши и святых. Время в изгнании даст вам новую возможность углубить духовные познания. Высокоученый Дхаумья и божественный риши Нарада станут давать вам наставления, которые в сочетании с простой лесной жизнью станут для вас весьма благотворны. На самом деле, жизнь вдали от мирских дел и роскоши пойдет вам на пользу.

Видура пожелал Пандавам счастливого пути, помолившись об их благополучном возвращении. Он также благословил их, пожелав получить от разных богов всевозможные богатства: от Индры — победу, от Ямараджи — терпение, от Куверы — щедрость, от Варуны — владение чувствами, от Ваю — силу, от Земли — выносливость, а от бога Солнца — неиссякаемую энергию. Завершая напутствия, Видура сказал:

— Ты получил от нас разрешение. Ступай же, о сын Кунти. Никто не может обвинить тебя ни в одном греховном поступке. Доброго тебе пути.

Юдхиштхира поблагодарил дядю за благословения и низко склонился перед ним, перед Бхишмой и Дроной. Затем и другие братья по очереди выразили почтение старейшинам Куру, а те наградили их благословениями. После этого Пандавы покинули дворец собраний.

Прежде чем последовать за мужьями, Драупади пошла попрощаться с Кунти. Когда она входила в ее покои, бывшие там женщины встретили Драупади громким плачем. Горе овладело ими при виде царевны Панчалы, обреченной на изгнание в лес. Драупади приветствовала их и обменялась с каждой объятиями в соответствии с их положением. Она склонилась перед Кунти, но та подняла ее с колен и нежно обняла.

Со слезами на глазах Кунти проговорила:

— Дитя мое, каким бы суровым ни оказалось несчастье, выпавшее на твою долю, не печалься. Никакие повороты судьбы не способны сломить дух благородной женщины. Помня о своих обязанностях, ты должна с радостным сердцем следовать за мужьями и продолжать им служить. Ты целомудренна и преисполнена достоинств, ты — украшение древнего рода Куру, На самом деле Куру просто повезло, что они остались в живых и не сгорели в огне твоего гнева. О безгрешная, ступай же с миром, я буду молиться за тебя. Пусть твои собственные добродетели защитят тебя от всех бед и одарят удачей.

Голос Кунти дрожал. Никогда еще ей не доводилось разлучаться с сыновьями. Как же она проживет вдали от них целых тринадцать лет? Громко причитая, она взмолилась Драупади:

— О дитя мое, особенно прошу тебя — позаботься о Сахадеве. Он так юн и нежен, и я боюсь за него больше всего.

— Да будет так... — ответила Драупади и, как была — в единственном, запятнанном