Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 101

распрю до открытого противостояния. Но что принесет им новая игра с Дурьйодханой?

Быстро проделав обратный путь, пятеро братьев вступили в Хастинапур. К изумлению друзей и доброжелателей, царевичи снова явились в величественный дворец Дхритараштры. Полностью сознавая, что надежды на успех нет, Юдхиштхира сел перед Шакуни, чтобы сразиться с ним в кости последний раз. Когда Пандавы заняли места в зале, Шакуни провозгласил условия игры:

— О Юдхиштхира, старый царь вернул тебе все богатства. Пусть так, однако сейчас давай поставим на кон нечто более ценное. Если мы проиграем, то отправимся в изгнание в лес. Облачившись в оленьи шкуры, мы будем оставаться там двенадцать лет. Когда же настанет тринадцатый год, мы выберем себе для житья какой-нибудь город или деревню. Однако, если вы раскроете наше местопребывание, нам придется снова уйти в изгнание и прожить в лесу следующие двенадцать лет. Если же поражение потерпишь ты, Юдхиштхира, то вместе с братьями и Драупади в изгнание придется отправиться тебе.

Губы Шакуни скривились в зловещей ухмылке. Стук костей, которые он перебирал, держа в ладони, сопровождал его слова, пока он продолжал описывать условия игры. От проигравшей стороны ожидалось, что она передаст свое царство победителю. По истечении тринадцатилетнего срока царство будет ей возвращено.

Услышав о том, каковы ставки, все, кто был в зале, заговорили разом, восклицая:

— Увы! Почему друзья Дурьйодханы не предупредили его об опасности, которую он на себя навлекает? Позор им!

Некоторые из присутствующих обратились к Дхритараштре, говоря:

— Осознает ли Дурьйодхана свою глупость или нет, ты должен остановить его. Все, чего он добьется, — это смерти и разрушения. Вели же ему прекратить, пока не поздно. Это твой долг.

Дхритараштра ничего не ответил, Юдхиштхира же молвил:

— О царь, разве может тот, кто, подобно мне, всегда хранит верность долгу кшатриев, отклонить вызов? Все знают, что я так никогда не поступаю. Кроме того, я не могу отказаться от игры, когда Дхритараштра, отец мой и гуру, велит мне участвовать. Что мне остается, кроме как принять эти условия?

И вот игра началась. Все сидели, затаив дыхание, наблюдая за тем, как она приближалась к неотвратимой развязке. Наконец голос Шакуни, возвестивший: «Я выиграл!», в очередной раз эхом прокатился по залу. Старейшины Куру вскричали:

— Увы! Позор! Наш древний род обречен!

Дурьйодхана с хохотом распорядился, чтобы Пандавам немедленно подали оленьи шкуры. Когда братья облачились в одеяния аскетов и уже были готовы отправляться в лес, Духшасана, не в силах скрыть злорадства, заговорил:

— Теперь уж никто не встанет на пути Дурьйодханы — наступает пора его полновластия. Пандавам никогда не оправиться от поражения. Поистине, они достойны жалости. Пусть говорят, что мы действовали несправедливо, — какая теперь разница? Ясно, что боги пролили милость на нас, и ни на кого другого, ибо сегодня мы одержали победу над врагами. Сыновьям Кунти не видать больше ни счастья, ни царства. Тем, кто насмехался над Дурьйодханой, придется теперь снять царское платье, сложить оружие и отправиться без гроша за душой в лес.

Духшасане не терпелось сполна насладиться триумфом, и он намеренно выбирал обидные слова, стремясь побольнее задеть Пандавов. Глядя на пятерых братьев, напоминавших пять могущественных риши своей одеждой из темных оленьих шкур, он сказал:

— Хоть и выглядят Пандавы, как умудренные мужи, которые могут возглавить жертвоприношение, теперь они недостойны даже того, чтобы провести самый простой домашний обряд.

Затем Духшасана повернулся к Драупади:

— Царь Друпада совершил ошибку, когда отдал царевну Пандавам, лишенным мужской силы. О Драупади, какое удовольствие тебе от того, что ты будешь служить мужьям в лесу? Ты можешь избежать этой горькой доли, если выберешь себе мужа среди Кауравов. Зачем тебе тратить время, прислуживая Пандавам?

Бхима кинулся к Духшасане, как гималайский лев кидается на шакала:

— О коварный мерзавец, ты бросаешься словами, на которые способен лишь последний из грешников. Вы победили сегодня лишь благодаря ловкости Шакуни, и ты смеешь хвастаться, словно это твоя заслуга. Так вот, как ты пронзаешь наши сердца речами, острыми, как стрелы, так и я пронжу твое сердце на поле боя, чтобы ты вспомнил тогда о словах, которые сегодня сказал. Я отправлю тебя в обитель Ямараджи вместе с твоими приспешниками.

Духшасана разразился хохотом и, забыв о стыде и совести, пустился в пляс перед Куру, напевая:

— Ах, корова ты, корова!

С большим трудом, сосредоточив мысли на добродетели, Бхима сдержал себя. Глядя на веселящегося Духшасану, он произнес:

— Негодяй, как смеешь ты говорить такие слова, зная, что победа ваша обретена низким и бесчестным путем? Я клянусь, что разорву твою грудь и выпью вместе с кровью твою жизнь, — или не видать мне никогда райского царства. Мой гнев успокоится лишь тогда, когда я убью всех сыновей Дхритараштры.

Юдхиштхира направился к дверям, за ним последовали остальные братья и Драупади. Дурьйодхана, опьяневший от радости, шел рядом с Бхимой, подражая его величавой, словно у льва, походке. Повернувшись к Дурьйодхане вполоборота, Бхима сказал:

— Не думай, что ты чего-то достиг с помощью этих фокусов. Я вернусь и убью тебя и твоих сторонников. Нам никогда не забыть, что сегодня произошло.

Дхритараштра по-прежнему молчал. Бхишма, Видура, Дрона и Крипа обливались слезами,