Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 251

что сам он находится в полном неведении того, кто его истинные родители. Ей было нестерпимо больно видеть, как он постоянно соперничает со своими братьями. Мысль о том, что скоро они сойдутся в смертельной схватке, убивала ее. Пришло время открыть Карне правду. Кто знает, может быть, он согласится перейти на сторону братьев.

Едва солнце показалось над горизонтом, Кунти одна вышла из дома и направила свои шаги к Ганге. Подходя к берегу реки, она услышала голос Карны, громко возносившего молитвы богу Солнца. Кунти по-матерински посмотрела на него. Карна стоял лицом к солнцу, сложив ладони над головой в молитвенном жесте, — каждый день он пребывал в таком положении до тех пор, пока солнце не поднималось высоко в небо. Кунти села на песок и стала ждать окончания ритуала. Тонкая шелковая ткань, покрывавшая ее голову, едва ли защищала от палящих лучей летнего солнца. Так прошло больше двух часов. Наконец Карна завершил поклонение и повернулся к берегу, собираясь выйти из воды. Только тогда он увидел сидящую перед ним Кунти и с удивлением молвил:

— Доброе утро, благородная женщина! Я Карна, сын Адхиратхи и Радхи. Приветствую тебя со всем почтением. Скажи, что я могу сделать для тебя?

Кунти встала с земли и неуверенно приблизилась к Карне, который уже вышел из реки и стоял, отряхивая с себя капли воды, в которых отражалось утреннее солнце. Глядя на царицу Куру, Карна заметил, что ее прекрасное лицо словно бы затуманилось. В волнении она опустила глаза и, сжав руки, нежным голосом произнесла:

— О дитя мое, ты не сын Радхи и Адхиратхи.

Голос ее задрожал и прервался. Овладев собой, она продолжала:

— Дорогое дитя, ты родился не сутой. Знай, что ты мой сын, а отец твой — могущественный Сурья. Когда ты появился на свет, от тебя исходило сияние, подобное сиянию твоего отца, и, кроме того, ты был рожден с доспехами на теле и сияющими серьгами в ушах. Поскольку тогда я была еще незамужней девушкой, то испугалась за свою честь и честь моего отца и отказалась от тебя, как ни тяжело мне было это сделать.

Глаза Кунти наполнились слезами. Мысль о том, что она отвергла своего первого сына, всегда причиняла ей боль, но разве могла она сказать об этом хоть кому-нибудь? Поэтому она промолчала, когда увидела его в тот день на арене. Узнав, что Адхиратха с женой заботятся о ее сыне, она немного успокоилась и сочла, что раскрывать тайну его рождения уже нет необходимости. Но теперь, когда Карна оказался на грани смерти, она должна была попытаться спасти его. Если даже Арджуна не убьет его, то он убьет Арджуну, а Кунти не хотела мириться со смертью ни одного из своих сыновей.

Глядя в широко раскрытые от изумления глаза Карны, Кунти сказала:

— Ты не знал, кто твои настоящие мать и отец, а поэтому не догадывался, что Пандавы — твои братья. Теперь ты служишь Дурьйодхане. Но это нехорошо, сын мой. Ты идешь на поводу у лживых и алчных людей, которые ограбили Юдхиштхиру, лишив его царства. Если ты и дальше будешь оставаться на их стороне, то погибнешь. Тебе следует встать на путь добродетели и присоединиться к своим братьям.

Карна сжал виски своими могучими руками, словно пытаясь сдержать ужасное смятение, которое вызвали в нем слова Кунти. Неужели это правда? Если она с самого начала знала, что он ее сын, то почему не сказала об этом раньше? Может быть, это просто уловка, рассчитанная на то, чтобы отговорить его от сражения с Пандавами? Нет, вряд ли. Кунти славилась своим благочестием и правдивостью. Она не могла солгать. По мере того как слова Кунти все глубже проникали в сознание Карны, он чувствовал, как на него словно наваливается какая-то тяжесть. Он будто прирос к месту, не в силах даже языком пошевелить — настолько поразило его услышанное.

Кунти вытерла слезы и подняла глаза к солнцу. За что лучезарное божество подвергает ее такой муке? Решиться открыть своему первенцу тайну его рождения было ей неимоверно тяжело. Она любила Карну, но он, конечно же, в это никогда бы не поверил. Несколько раз она порывалась рассказать ему всё, но всякий раз ею овладевал страх: как примет он ее слова? Не отвергнет ли он ее тут же, на месте, как она когда-то отвергла его? Однако сейчас все эти страхи и сомнения представлялись ей слишком незначительными по сравнению с нависшей над ним опасностью. Она готова быть отвергнутой, если это может спасти ему жизнь.

— Пусть Куру станут свидетелями твоего примирения с Арджуной. Когда между вами возобладают братские чувства, Кауравы в страхе и почтении склонятся перед тобой. Ты и Арджуна будете неразлучны, как Баларама и Джанардана, и тогда для вас не будет ничего недостижимого и никто не сможет встать на вашем пути. О Карна, ты будешь сиять в окружении пятерых своих братьев, как Брахма посреди богов. Ты мой старший сын. Не зови себя больше сутой, дитя мое.

Кунти замолчала, и тут Карна услышал голос, исходящий от солнца:

— О Карна, Кунти