Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 117

в добродетель, о Панчали, потому лишь, что не видишь ее плодов. Не сомневайся, плоды созреют в должный срок, — так же, как и последствия нечестивых поступков. Истинная добродетель приносит плоды вечные и неуничтожимые, она возносит человека в область высочайшего счастья. Поэтому не говори плохо о Боге. Попытайся понять Верховное Существо и Его желания. О Драупади, всегда склоняйся перед Ним. Это будет тебе на пользу.

Слезы покатились из глаз Драупади. Конечно, все, что говорил муж, было правдой. Бог непогрешим, Он всегда был и остается доброжелателем и другом всех живущих. Но кто может понять Бога? Его деяния непостижимы. Никто не способен проникнуть в Его планы. Несчастье, которое обрушилось на благочестивых Пандавов, а также неподдающееся объяснению поведение Юдхиштхиры, которое, как могло показаться, и вызвало это несчастье, — оставалось непостижимым и выходило за пределы всякого понимания.

Драупади вздохнула:

— Я согласна с тем, что ты сказал, о лучший из людей. Конечно же, Господь дает каждому человеку то, что он сам заработал. Даже если с нами случается нежданное несчастье или к нам приходит удача, мы должны понять, что причиной были наши поступки в прошлых жизнях. Но помимо судьбы есть также личные усилия. Человек, не прилагающий усилий, в конце концов погубит себя. Я считаю, что ты должен приложить усилия, чтобы вернуть царство. Даже если тебе это не удастся, по крайней мере, никто не станет тебя попрекать и все будут довольны, зная, что ты сделал все возможное. Хотя плоды принадлежат не нам, мы все равно должны выполнять свою работу. Мудрые осуждают бездействие. Так почему же ты отказываешься что-либо предпринять? Вот что мне непонятно.

Драупади умолкла. Однако Бхиму ее слова не оставили равнодушным, и он почувствовал потребность высказать наболевшее. Он тоже испытывал гнев при мысли о том, что им еще столько времени предстоит провести в лесу. Не то чтобы его не устраивала суровая подвижническая жизнь, но ему невыносимо было думать, что в это самое время Дурьйодхана и его братья наслаждаются своей бесчестной победой и принесенной ею добычей. Почему Юдхиштхира должен молча страдать? Драупади была права. Нет смысла отсиживаться — нужно действовать!

— О Юдхиштхира, — воскликнул Бхима, — чего ты надеешься достигнуть, живя аскетом? Ты не йог, а царь, значит, и вести себя должен, как царь. Дурьйодхана ограбил тебя, отобрав царство. Он подобен трусливому шакалу, который питается падалью и крадет добычу у льва. Как ты можешь это терпеть? Зачем ты отрекся от богатства, которое было для нас источником как благочестия, так и наслаждений, и променял его на мелочную добродетель под названием «выполнить свое обещание»? Как видно, ты уже разучился отличать истинное благо от ложного.

Юдхиштхира спокойно слушал, пока Бхима изливал свой давно сдерживаемый гнев. Низкий и сильный голос Бхимы гремел, как литавры, отдаваясь эхом в окрестном лесу:

— О царь, потерей нашего царства мы обязаны лишь твоему легкомыслию. Ради того только, чтобы ты был доволен, мы позволили Дурьйодхане и его братьям вырвать у нас из рук богатство и причинить столько страданий. По твоему велению мы поселились здесь, на горе нашим друзьям и на радость врагам. Я не сомневаюсь: мы совершили глупость, не убив Кауравов прямо на месте. Вместо этого мы смиренно отправились в лес, и весь мир стал свидетелем нашего бессилия. Этого не одобрили ни Кришна, ни Арджуна, ни близнецы, ни я сам. О царь, неужели овладевшее тобой горе лишило тебя мужества, и теперь ты оправдываешься, прикрываясь добродетелью? Только трусы предаются горю, не в силах отвоевать потерянное.

Бхима продолжал приводить доводы, говоря, что добродетель, порождающая неисчислимые страдания, не может называться добродетелью. Какой смысл в добродетели ради добродетели? Цари должны быть благочестивыми, чтобы царства их процветали, а сами они имели возможность наслаждаться. Все три цели — добродетель, богатство и наслаждение — одинаково важны. Не следует пренебрегать какой-либо из них ради другой.

— Неужели ты забыл, в чем состоит твой долг? — вопрошал Бхима. — Ты могучий воин; в твоем распоряжении четверо могучих мужей. Используй эту силу, чтобы отвоевать законное царство. Утвердив свое господство, праведно властвуя над подданными и раздавая брахманам пожертвования, ты еще более возвысишься в благочестии. Отказавшись выполнить обещание, которое обязывает тебя оставаться в лесу, ты лишь пожертвуешь второстепенным правилом ради высшего блага.

Немного смягчившись, Бхима продолжал:

— Брахманы и народ хотят, чтобы ими правил ты. Они ненавидят Дурьйодхану. Тебе вполне по силам отобрать у него свое царство, а я и Арджуна выступим как твои союзники. Разве кто-нибудь сможет противостоять нам в сражении? Давай прибегнем к хитрости и силе и отвоюем то, что принадлежит нам по праву. Ведь это наш долг.

Юдхиштхира молчал какое-то время, призывая к себе терпение. Потом поднял глаза и, глядя на Бхиму, произнес:

— О потомок Бхараты, я не могу упрекать тебя за слова, что ранят мне сердце, будто стрелы. Ты прав: я виновен в том, что навлек на нас эту беду. Я знал, что не смогу обыграть Шакуни в кости, и все же позволил втянуть себя в это безумие. Мне следовало проявить большую