Великие вайшнавы (Том 2) - Страница 30

мое служение, то моя жизнь потеряет смысл. Пожалуйста, прими мое служение!»

Я сказал, что ухожу на берег Ямуны, но он опять стал уговаривать меня остаться... Это продолжалось всю ночь (по крайней мере, раз пять или шесть): он тихонько клал на меня одеяло, а я потом пытался уйти. Это было его естественное и искреннее настроение смирения и служения.

Однажды, когда я гостил у него, кто-то принес ему новое дхоти. Гханашьям отверг подарок, сказав, что никогда не примет бхогу и что он принимает только маха-маха-прасад. Этот человек стал настаивать, и Гханашьям взял, но потом отдал это дхоти кому-то другому. Он носил только поношенную одежду, только маха-прасад садху. Это была одежда, которую садху уже не носят, потому что там уже нечего носить. Точно так же, как мы не едим бхоги, он не носил бхоги. Настроение, в котором он служил Гопиджанаваллабхе, было спонтанным и сладким. Но если мы станем имитировать его, мы падем.

Однажды кто-то принес ему кхир (сладкий рис). И он был очень счастлив тем, что может предложить Гопиджанаваллабхе сладкий рис. Я пришел как раз в этот момент. Взяв ложечку, он подносил сладкий рис ко рту Гопиджанаваллабхи, затем — Шримати Радхарани, и потом из той же ложки, не касаясь, кормил меня. Затем он брал следующую порцию, предлагал Гопиджанаваллабхе, Шримати Радхарани

и потом — мне. И так он скормил мне весь сладкий рис. Так он удовлетворял Гопиджанаваллабху, удовлетворяя вайшнавов.

Шрила Прабхупада объяснял, что любой гость, посещающий наш храм, лично приглашен Кришной. Мы должны обращаться с этим человеком в таком настроении. И у Гханашьяма Бабы действительно было такое настроение. Он постоянно пребывал в этом настроении искреннего абсолютного слуги каждого, с кем бы ни соприкасался.

Однажды я сказал Гханашьяму Бабе, что собираюсь на Варшану и вернусь только через несколько недель. Он стал плакать, говоря, что живет во Вриндаване уже пятьдесят лет, но никогда не был на Вар-шане. Он никогда не покидал свои Божества, потому что не было больше никого, кто бы позаботился о Них. Затем он попросил меня, если я увижу Радхарани, сказать Ей, что самый падший и низкий, незначительный и греховный Гханашьям дас стремится увидеть Ее. Это было его настроение.

... По милости Кришны я не смог продлить свою визу и поэтому уехал из Вриндавана на Запад. Вернуться мне удалось только через одиннадцать лет.

Однажды я тихонько ушел из храма Кришны-Баларамы, где остановился, и пошел искать Гханашьяма Бабу. Я нашел тот дом и сильно постаревшего Гханашьяма. Он сидел на ступеньках и повторял имена Кришны. Когда я уехал из Вриндавана, мне было двадцать лет, и я выглядел, как садху: у меня были длинные, спутанные волосы, я давным-давно не брился. А сейчас я выглядел, как санньяси: с бритой головой, с тилакой, в шафрановых одеждах.

... Я стоял прямо перед Гханашьямом, а он смотрел на меня. Я склонился перед ним и спросил:

— Гханашьям, ты помнишь меня?

Он продолжал смотреть на меня, и вдруг слезы полились из его глаз и он воскликнул:

— Ратин (в те времена бриджабаси звали меня Ратин Кришна дас)! Гопиджанаваллабха ждут тебя вот уже одиннадцать лет!

Он взял меня за руку, завел в дом и дал мне свои роти. Он был счастлив, увидев меня, он был переполнен радостью. Он не знал, что дать мне в подарок, и тогда стал снимать ожерелья прямо с Божеств и отдавать их мне. И любую пищу, какая была у него в доме, он подносил ко рту Божеств, а потом давал мне. Он давал одежду от Божеств... Он так хотел служить вайшнавам. А какой вайшнав из меня?!

На следующий день я привел к Гханашьяму одного из своих духовных братьев. Гханашьям обращался с ним так же, как со мной: он вышел на улицу и стал просить мадхукари, чтобы предложить это Божествам и затем накормить своих гостей. Мой духовный брат плакал... «Я никогда не встречал человека, не считая Шрилы Прабхупады, — сказал он, — у которого было бы такое спонтанное настроение служения, кто бы так хотел удовлетворить другого. Он ведь даже не знает, кто я такой, но любит меня больше, чем кто-либо в мире! Как это прекрасно!»

Бхактивинода Тхакур объясняет, что любовь к Богу в сердце проявляется вовне, как сострадание к другим живым существам. Вишванатха Чакраварти Тхакур говорит, что когда мы по-настоящему духовно прогрессируем, у нас развивается близкая дружба с преданными. И он также говорит, что когда према, любовь к Богу, проявляется в сердце, мы чувствуем безусловную любовь ко всем живым существам. Это признаки любви к Богу.

... Еще в 1971 году однажды вечером я отправился к Гханашьяму Бабе. Он омахивал Божеств и пел для Них. Я не знаю, сколько часов в день он в экстазе и полном одиночестве делал это. Люди в том доме не обращали на него внимания. Они никогда не посещали служб, которые он проводил для Божеств, — они только предоставили ему этот шкафчик. Когда я пришел туда, Гханашьям очень обрадовался и сказал, что Радхарани и Гопиджанаваллабха вот уже несколько недель спят