раз советовался с двумя группами преданных. В один из дней он мог сказать, что решил идти, но на следующий день сообщал, что передумал. Решения Прабхупады менялись многократно. Однажды в храме после лекции наш президент, Брахмананда, встал и объявил слушателям, что мы будем участвовать в мероприятии, которое состоится в Виллидж-театре. Брахмананда сказал, что гости смогут увидеть нас там. Но Прабхупада с вьяса-асаны внес коррективы: «Нет, это отменяется. Мы не пойдем туда». Брахмананда смутился. В тот вечер, когда нам надо было идти на лав-ин, Прабхупада позвал в свою комнату разных преданных, чтобы посоветоваться. В последнюю минуту он сказал, что нам надо пойти: «Я должен пойти туда проповедовать».
Большой театр был полностью заполнен. Когда мы вошли, на сцене выступала рок-группа. Несколько человек дико танцевали на подмостках вокруг фигуры, наряженной бананом. Они радовались тому факту, что если курить высушенную шкурку банана, то это окажет такое же воздействие, как курение марихуаны. Звучала диссонирующая рок-музыка: грубая, с электрическим звуком. В зале творилось бог знает что.
Шрила Прабхупада шел по проходу, его серьезное строгое лицо контрастировало с происходящим. Прабхупада сел, и вскоре нам сказали, что наша очередь выходить на сцену. Мы поднялись туда с Прабхупадой и спели «Харе Кришна» перед большой аудиторией. Поначалу организаторы программы не хотели, чтобы Прабхупада что-либо говорил, но потом все же дали пять минут на выступление. После непродолжительного пребывания на сцене мы покинули ее. Когда мы уходили, Луис Аблофия, усыпанный золотыми звездами, взял микрофон и попросил всех поаплодировать нам.
Прабхупада в окружении кучки любящих и преданных последователей вышел из театра. На улице Прабхупада увидел шатер с надписью «Фагс». «Что такое фагс?» – спросил Прабхупада. Мы объяснили, что это название рок-группы. Потом мы пошли на Вторую авеню 26, расположенную в нескольких кварталах от театра.
До самой квартиры Прабхупады мы вспоминали детали того, что только что происходило на мероприятии, в котором мы участвовали. Кто-то сказал Прабхупаде, что Луис Аблофия слишком молод для президента и поэтому не сможет победить на выборах. Прабхупада вдруг начал безмолвно смеяться – так, что тело его сотрясалось. Потом он даже приложил руку к лицу. Он смеялся, вспоминая те глупости, свидетелями которых мы стали. Но Прабхупада также выразил досаду по поводу, как он сказал, «этой банановой группы», участники которой прыгали вокруг банана, словно обезьяны, танцуя «безо всякой симметрии».
Впоследствии некоторые из любителей покурить банановую кожуру предложили одному из преданных получить для нашего ашрама бесплатно бананы, при условии, что кожуру мы вернем им обратно. Гаргамуни объяснил суть предложения Шриле Прабхупаде и спросил: «Принимать ли нам такое пожертвование?». Прабхупада ответил: «Да, вы можете взять бесплатные бананы для Кришны».
После того, как Прабхупада РІ 1967 вернулся РІ РќСЊСЋ-Йорк, обстоятельства складывались так, что Прабхупаде, возможно, пришлось Р±С‹ уехать РёР· РЎРЁРђ. Однажды Прабхупада сказал РІ своей комнате: «Ваша страна РЅРµ хочет, чтобы СЏ был здесь». РћРЅ сообщил, что РЅРµ может продлить СЃРІРѕСЋ РІРёР·Сѓ. Нас это очень встревожило, поскольку РјС‹ были совсем начинающими учениками Рё РЅРµ представляли себе, как можно оставаться РІ сознании Кришны без Прабхупады. Его поездка РІ Сан-Франциско уже стала для нас тяжелым испытанием, РЅРѕ отъезд Прабхупады РІ РРЅРґРёСЋ казался нам чем-то невозможным. РњС‹ связались СЃ юристом, Рё СѓРіСЂРѕР·Р° была отодвинута.
РљРѕРіРґР° Прабхупада еще находился РІ РќСЊСЋ-Йорке, РЅСЊСЋ-Р№РѕСЂРєСЃРєРёРµ работники службы социального обеспечения объявили забастовку. РќРѕ СЏ работал РЅР° Прабхупаду, нам каждый месяц нужны были деньги, так что СЏ, РІ отличие РѕС‚ сослуживцев, РЅРµ бастовал. РР·-Р·Р° этого бастующие оскорбляли меня.
Каждый день пикетчики выстраивались возле офиса Службы социального обеспечения Рё выкрикивали СѓРіСЂРѕР·С‹ РІ адрес тех служащих, которые продолжали ходить РЅР° работу. Каждое утро РїРѕ пути РЅР° работу РјРЅРµ приходилось идти вдоль цепи кричащих Рё, РёРЅРѕРіРґР°, толкающихся пикетчиков. Рто же повторялось, РєРѕРіРґР° СЏ шел РЅР° обед, возвращался СЃ обеда Рё СѓС…РѕРґРёР» СЃ работы РІ конце рабочего РґРЅСЏ. Р’ те РґРЅРё СЏ С…РѕРґРёР» РЅР° работу СЃ шикхой Рё вайшнавской тилакой, Р° также маленькой фигуркой Господа Джаганнатхи, висевшей Сѓ меня РЅР° шее. РЇ работал ради РјРёСЃСЃРёРё Прабхупады, поэтому РЅРµ боялся насмешек. Пикетчики всячески обзывали меня Р·Р° то, что СЏ преданный, РЅРѕ СЏ СѓРїРѕСЂРЅРѕ С…РѕРґРёР» РЅР° работу.
Однажды утром Шрила Прабхупада СЃ Киртананандой прогуливались РїРѕ Нижнему РСЃС‚-Сайду, Рё РѕРЅРё проходили РјРёРјРѕ офиса Службы социального обеспечения, возле которого выстроился пикет. Увидев Прабхупаду, пикетчики начали петь РїРѕРґ мелодию «Харе Кришна», которая благодаря нам стала популярной. РќРѕ вместо «Харе Кришна» РѕРЅРё пели РЅР° эту мелодию РѕРґРЅРѕ слово: «Деньги деньги, деньги деньги, деньги деньги, деньги деньги...В» Р’ то время наше Движение еще РЅРµ ассоциировалось РЅРё СЃ каким СЃР±РѕСЂРѕРј денежных средств; единственной причиной оскорбительной выходки стало желание пикетчиков укорить Прабхупаду Р·Р° то, что РѕРЅ посылает меня РЅР° работу, пробивая брешь РІ рядах бастующих.
О том, что пикетчики насмехались над Прабхупадой, я узнал лишь потом. А в то утро я, позавтракав на Второй авеню 26, вышел из храма, спеша на работу, до которой надо было пройти квартал. Психологически я настраивался на встречу с пикетом. Вдруг из-за угла вышел Прабхупада с Киртананандой; над ними только