- Почему? Ведь с его помощью можно выполнить работу десятерых человек.
- Да, - сказал Прабхупада. - В былые времена деревенские юноши были заняты обработкой земли, а потом появился этот самый трактор, который взял их обязанности на себя. Ребятам стало нечем заняться, и в поисках работы они подались в город, где попали в сети иллюзии.
Остановившись у пучка вырванной с корнем пожелтевшей травы, Прабхупада задал вопрос:
- Что в этой траве особенного?
Никто не ответил.
- Вся трава зеленая, - сказал он, - а эта желтая. В чем причина?
Ответа опять не последовало.
- Желтая трава сохнет, - объяснил Прабхупада, - потому что корни ее оторваны от земли. Точно так же, когда мы отрываем себя от Кришны, мы высыхаем.
Они дошли до места, где трава достигала в высоту почти двух метров. Остановившись около дороги, проторенной трактором, Прабхупада улыбнулся:
- О, мы сможем здесь пройти?
И, со своей тросточкой, быстро двинулся вперед, в заросли травы и сорняков высотой в человеческий рост. Он шел, пока не достиг невысокого холма, расчищенного под посев, и остановился около него. Окруженный несколькими учениками, он стоял, возвышаясь над морем травы. Кулашекхара поинтересовался, что за песню Прабхупада пел сегодня утром.
- Эта песня, - ответил Прабхупада, - о Господе Чайтанье Махапрабху. Он просыпается в это время, когда солнце уже встало, но еще не показалось на небе.
Туман постепенно рассеялся, и золотое сияние поднималось все выше и выше над горизонтом. Прабхупада поднял руки и начал раскачиваться из стороны в сторону:
- Вот так, - сказал он, - Чайтанья Махапрабху танцует по утрам.
Когда на обратном пути они шли мимо главного здания, то заметили, что сквозь стеклянную дверь парадного входа на них внимательно смотрит Джон Леннон. Прабхупада, с тросточкой, в черном пальто и в резиновых сапогах, был похож на сквайра, совершающего утреннюю прогулку. Время от времени останавливаясь, он внимательно изучал деревья, гладил их кору, растирал листья, сосредоточенно их рассматривая. В начале прогулки кто-то из преданных сорвал и подарил ему розу, и Прабхупада все еще бережно держал ее в руке. Он гулял около часа. Везде его взору открывались прекрасные пейзажи, и везде он давал своим последователям наставления о сознании Кришны.
Возвращаясь домой, Прабхупада встретил у входа маленькую Сарасвати. Взяв девочку за руку, он дошел вместе с ней до лестницы, и они остановились. Поднявшись до середины, Прабхупада заметил, что Сарасвати стоит в дверях и смотрит на него. Он поманил ее рукой и позвал:
- Иди сюда, - и она вскарабкалась по лестнице вслед за ним.
Когда Сарасвати вошла в комнату Прабхупады, он спросил:
- Ну что, ты уже выросла, чтобы пойти в гурукулу?
- Нет, - ответила она, покачав головой.
- Иди сюда, я поставлю тебе на лоб печать, а потом мы положим тебя в красный почтовый ящик и отправим в гурукулу.
Сарасвати заплакала:
- Малати! Малати! Не хочу! - а потом убежала и спряталась за маму.
- Ну, ну, Сарасвати, - стал уговаривать ее Прабхупада. - Иди ко мне на ручки, я угощу тебя прасадом.
Она подошла и села Прабхупаде на колено.
- Принеси-ка мне печать, Пурушоттама, - продолжал он дразнить девчушку. - Мы отправим ее в гурукулу.
Сарасвати снова завизжала и кинулась к Малати.
Шрила Прабхупада видел в Сарасвати чистую духовную душу, но поскольку пребывала она в теле маленького ребенка, он не учил ее философии, а просто играл с ней, кормил прасадом и обращался с ней, как любящий дедушка. Но, привязавшись к нему, она могла привязаться к Кришне!
После завтрака, когда солнце уже достаточно нагрело воздух, Прабхупада открыл окно, сел за фисгармонию и начал петь бхаджаны. Он играл и пел с закрытыми глазами, покачивая головой, а Ямуна сидела внизу на ступеньках и плакала от восхищения. Какое-то время Прабхупада пел, а затем остановился и окликнул Ямуну:
- Тебе нравится мой киртан?
- Да, - кивнула она, - очень.
- Это молитвы Нароттама-даса Тхакура, - сказал он. - Это не материальные звуки. Они пришли прямо из духовного мира. Здесь даже не обязательно понимать язык. Это как гром и молния. Каждый может услышать раскаты грома и всё прекрасно понять. Точно так же, звуки эти выше материи. Они гремят в вашем сердце, как гром. Почему бы тебе не приходить сюда каждый