Медитация на Прабхупаду 1 - Страница 33

веру в Кришну. Однако вам необходимо было регулярно возвращаться к нему и подзаряжаться.

Он обладал непоколебимой верой в Кришну и мог Зидеть Кришну. Иногда мы пытались представить, как °н видит Кришну. Мы не вполне понимали это. Когда °н говорит с Ним - во сне? Отчасти мы могли это представить. Свамиджи говорил: «Вы сможете говорить с Кришной, если станете Его близким другом». Мы мог- ли не знать, как это происходит в действительности, знали, что в нем нас привлекает его вера в Кришну. Я помню, как однажды он сказал: «Люди могут гово- р*гь о философии Кришны, но есть ли у них осознание?» Тогда я понял, в чем его уникальность. Он обладал осознанием. Какова глубина этого осознания, мы не знали, но у нас была вера в то, что он постиг много такого, чего не постигли мы.

Те, кто не являлись его учениками, считали, что Свами такой же, как и все остальные, он - пожилой человек, знающий индуизм, и им движут те же мотивы, что и остальными. Но мы, ученики, обладали верой в него и чувствовали, что его восприятие мира очень сильно отличается от нашего. Он был с Кришной, он был любящим, привлекательным, восхитительным. Мы ощущали его мистическое могущество.

Это заметил даже Аллен Гинзберг. Он сказал: «Я мог не соглашаться с ним и даже подозревать в эгоистичных намерениях, но независимо от того, насколько велико было мое несогласие, я всегда был рад видеть его и быть с ним, потому что у него была аура безмятежности, благодаря его полной преданности своему делу». Аллен Гинзберг очень хорошо выразил эту мысль. Даже не будучи учеником, он понимал: «Вот человек, полностью преданный своему делу и обладающий любовью к Кришне». Это и придавало Свамиджи красоту; хотя на вид он был старик, любовь к Кришне делала его красивым.

Я помню, как однажды нас посетил чернокожий священник, преподобный Гарри Дэвис. Его привела Джа- дурани, которая брала у него уроки игры на гитаре. Ой завел речь о молитве. Преподобный отец, который был слепым, сидел на стуле и постукивал своей тростью о пол. Его жена сидела на стуле рядом с ним, а СвамиД` жи сидел перед ними на более низком уровне. Преподобный отец сказал: «Проблема в том, что вы должй# знать, о чем молиться!» Свамиджи откинулся назад; был так грациозен, словно в нем объединились муясс-

кая и женская грация. Очень спокойно, в отличие от Преподобного Дэвиса, Свамиджи ответил: «О чем молиться? Мы молимся: «Пожалуйста, позволь мне любить Тебя».

В его облике можно было подметить и что-то другое. Люди иногда недоумевали, почему он позволяет расти волосам в ушах или почему он носит очки, если совершенен? Но мы считали, что для мудреца в этом нет ничего странного.

Его обаяние происходило из его преданности Кришне и не было обаянием пятилетнего ребенка. Он бывал суров. Вы могли сказать ему, что не верите в существование Бога, и он укладывал вас на лопатки с помощью интеллектуальных аргументов, а если нужно было, то мог и прикрикнуть на вас. Если же вы пытались кричать в ответ, все было кончено. Ради проповеди Свамиджи был готов отправиться куда угодно и встретиться с кем угодно, даже если люди были не слишком восприимчивы. Однако он не ходил еще раз в те места, где его преследовали, или к тем людям, которые подвергали его насмешкам. Должно быть уважение, и тогда что- то сможет произойти. Гуру не дает Кришну неверующим.

В общем, я понимаю, что не способен словами описать всю красоту и привлекательность Свамиджи.

Печатание для Свамиджи

3.12

Печатание - это йога. Ты сидишь на полу со скребенными ногами перед пишущей машинкой. Вместо аьШолнения прапаямы и подъема жизненного воздуха

с *

по чакрам, ты печатаешь слова Свамиджи из рукописи «Бхагавад-гиты». Концентрируйся и печатай, внося редакторскую правку Хаягривы. Если сделаешь опечатку, то остановишься и исправишь. Все внимание сосредоточено на том, чтобы напечатать послание правильно. Если думать о печатании как о йоге, труд становится очень вдохновенным. Но самое главное, что все это связано с самим Свамиджи. Это его комментарии на «Бхагавад-гиту».

Я продолжаю стучать пальцами по клавишам пишущей машинки. Часто, когда меня вызывали к клиентам, я заходил домой и в течение часа печатал. Я очень старался. Свамиджи знал об этом. Он спрашивал меня, как продвигается работа, и когда я вручал ему очередную пачку листов, он брал ее и хвалил меня. Мы оба были заинтересованы в этом. Эти белые листы с печатными знаками - его труд - были очень дороги ему.

У него были тысячи напечатанных им страниц, завернутых в шафрановую ткань и лежащих на нижней полке шкафа. Когда он первый раз взял часть листов из этой кипы и дал мне, я заметил: «Тут мне хватит работы на всю зиму». Свамиджи засмеялся: «У меня есть работа для тебя на несколько жизней».

Через несколько месяцев Свамиджи стал использовать диктофон. Однажды я зашел к нему посреди рабочего дня, чтобы часок поработать над рукописью. Свамиджи обычно хранил диктофон в своей комнате, не оставляя открыто. Когда я вошел и