Кришна Дхарма дас - Махабхарата, том 1 - Страница 22

Дрона попросил их показать свое многогранное мастерство. Царевичи стали выходить вперед один за другим, начиная с Юдхиштхиры. Верхом на быстрых конях они искусно гарцевали по арене, поражая неподвижные и подвижные цели стрелами, на которых были выгравированы имена царевичей.

Тысячи стрел неслись во всех направлениях, заставляя некоторых зрителей пригибаться в страхе за свою безопасность. Другие же не выражали никакого страха, а лишь во все глаза смотрели, боясь упустить хоть что-нибудь в этом удивительном зрелище. Выкрики «Замечательно!», «Блестяще!» разносились над толпой. Юноши так искусно управляли колесницами, скакали верхом и обращались с оружием, что у зрителей захватывало дух. Обнаружив настоящее мастерство во всем этом, царевичи извлекли свои мерцающие голубым светом мечи и с криками бросились друг на друга. Они делали выпады и отражали удары, ловко уходя от выпадов противника. Люди с восторгом глядели на то, какое изящество, быстроту и силу проявлял каждый из царевичей.

Затем Дрона вызвал Бхиму и Дурьйодхану и велел им биться на палицах. Герои вышли вперед, меряя друг друга свирепыми взглядами и мыча, как разъяренные быки. Подняв над головой тяжелые стальные палицы, они закружились по арене, не спуская друг с друга глаз. Видура описывал Дхритараштре, а Кунти — Гандхари, как сражались два царевича, как они обрушивали друг на друга сокрушительной силы удары. Их палицы с громом сталкивались, словно грозовые тучи, высекая целые снопы искр.

Толпа разделилась: одни были на стороне Бхимы, другие же поддерживали Дурьйодхану. Повсюду на ристалище были слышны выкрики: «Полюбуйтесь-ка, ай да герой Бхима!» и «Вы посмотрите, что делает могучий Дурьйодхана!». Дрона заметил, что сражение все больше превращается из игры в серьезную схватку, а зрителей охватывает растущее возбуждение. Он велел сыну встать между ревущими соперниками и развести их. Ашваттхама, послушный просьбе отца, быстро выбежал вперед и разнял царевичей.

Когда Бхима и Дурьйодхана разошлись в стороны, продолжая бросать друг на друга свирепые взгляды, на середину арены вышел Дрона. Он остановил музыкантов и заговорил голосом, напоминающим раскаты грома:

— А теперь свое умение покажет Арджуна. Он мне дороже собственного сына. Ни в одном виде военного искусства сыну Индры нет равных.

Дрона умолк, и на арену вышел Арджуна. Облаченный в золотые доспехи, с большим золотым колчаном стрел за спиной, лучезарный царевич был похож на облако, отражающее лучи заходящего солнца и окрашенное светом радуги и вспышками молнии. Непобедимый воин вышагивал львиной поступью, оглядывая трибуны, и каждый, на кого падал его взгляд, в страхе замирал.

В публике раздались радостные возгласы. Люди затрубили в раковины и заиграли на музыкальных инструментах.

— Этот прекрасный юноша — третий сын Кунти, он лучший из всех благочестивых людей и самый могущественный, — говорили одни.

— Он сын великого Индры, он самая надежная опора династии Куру, — добавляли другие.

Над толпой неслась многоголосая хвала. Кунти слушала эти слова и чувствовала, как молоко течет у нее из груди, смешиваясь со слезами.

Дхритараштра спросил Видуру, почему так радостно кричит народ. Когда же Видура объяснил ему, что так люди встречают появление Арджуны, Дхритараштра произнес:

— Как благодарен я судьбе за трех сыновей Кунти. Они подобны трем жертвенным кострам, а Кунти — священному топливу, что поддерживает в них огонь.

Но в глубине сердца Дхритараштру жгла ревность. Почему народ не приветствовал его сыновей с таким же восторгом? Разве Дурьйодхана хуже Арджуны? О, если бы только он мог видеть все своими глазами!

Видура описывал слепому царю все происходящее. Арджуна показывал одно небесное оружие за другим. Оружием агнея он разжег пламя, оружием варуна призвал потоки воды, с помощью оружия ваявья заставил подуть сильный ветер, а оружием парджанья вызвал проливной дождь. Оружием бхоума Арджуна создал участок земли, а оружием парватья выстроил холм посреди арены. Затем он призвал оружие антардхана, и все созданное ранее исчезло.

Горожане в изумлении смотрели на проявления мистической силы. В одно мгновение воин становился высоким, с огромное пальмовое дерево, а в следующее — уменьшался до размера пальца. Вот он стоял на колеснице, а через долю секунды оказывался на земле на большом расстоянии от нее. Затем Дрона выпустил механического железного кабана, который быстро побежал по арене, и Арджуна поразил его и пасть пятью стрелами, которые вонзились в цель, как будто это была одна стрела. Он попал двадцатью стрелами в полость коровьего рога, вращавшегося на веревке вокруг шеста. Продемонстрировав свое искусство владения луком, Арджуна вытащил меч и булаву и стал играть ими с необычайной ловкостью.

Представление подходило к концу. Смолкла музыка, и возбуждение толпы утихло. Вдруг со стороны входа послышались необычные звуки: кто-то со страшной силой стучал в ворота и ревел, как взбесившийся слон. Было очевидно, что на зрелище явился человек исключительной силы. Зрители оглядывались по сторонам, стараясь понять, откуда исходят звуки. «Что это — рушатся горы? Или, может, сама Земля раскололась надвое?» Некоторые решили, что, должно быть, какой-то ревнивый бог пришел сюда, желая похвалиться своей мощью.

Дрона вскочил с места. В окружении пяти Пандавов он был похож на луну, окруженную яркими звездами. А Дурьйодхана стоял со своими ста братьями, как Индра среди небожителей. Взгляды всех были обращены в сторону