Григорий Гая - Несгибаемый - Страница 44

не возвращаться. Так просветленно она думала.

От мыслей этих женщина чувствовала себя защищенной перед неминуемым концом. Да, конечно, она даст для Кришны, даст, как водится, половину. Она слышала как-то от Евгения, что в их вере считается правильным давать на служение Богу половину заработанного. А ей хотелось перед смертью сделать все правильно, подобно тому, как правильным в жизни она считала оставить родственникам наследство. Итак, напоследок ей представилась еще одна возможность сделать праведное дело, и почтенная тетушка с чистым сердцем сказала:

— Женечка, да. Возьми для Кришны. Возьми для Него пятьсот, а другие пятьсот пусть лежат для доченьки твоей. Пусть проценты набегают внученьке милой, пока растет дитятко.

Спустя несколько часов она умерла. Евгений с родственниками совершил по ней принятые погребальные церемонии. Но за столами на поминках он долго не сидел, лишь раздавал освященную пищу да говорил о бессмертии души. От водки отказывался, хотя убеждали всем столом и не могли уняться. В какой-то момент он хотел уже было уйти, но тут вмешалась жена, принявшаяся защищать его. Она была истинной ценительницей его трезвости! К тому же кто, как не он, провел больше всех времени у кровати тетушки? Когда после двух рюмок мужчины пошли на воздух, Евгений исчез. А на девять дней он совсем не пошел, вспомнив слова Иисуса: "Пусть мертвые хоронят своих мертвецов". Вспомнил нежную душу тетки, живую душу. И помолился, чтобы она получила хорошее воплощение, в котором бы не грешила и не забывала Бога.

Скоро он смог получить доступ к наследству и, подумав, что может на время взять деньги дочери, снял со счета почти всю тысячу, оставив на книжке десятку. "А вместо процентов я сам потом положу ей на счет надлежащую сумму, — решил он. — Пусть дочкины деньги Богу служат — это будет ее личный вклад в Верховный банк". Он вручил тысячу Святославу, который гарантировал возвращение денег максимум через год. Евгения вовсе не смущало, что тот ходит на свидания с Кейсом. Он все равно доверял ему и отдал деньги, чтобы Святослав увез их в конце осени в Ереван. Там на них напечатают книги Праб-хупады, которые избавляют людей от всех страхов.

— Глава 31 — ПОБЕГ

Между тем в КГБ Днепропетровска стало известно о трансформации миссионерской деятельности Зощенко. Поступили сведения о его проповедях в других городах. Стало понятно, что он разыгрывает в Днепропетровске пассивную трусливую овцу, а за его пределами является деятельным смелым львом. Сергею Георгиевичу Кейсу влетело за это от непосредственного начальника, однако он сумел отговориться:

— Товарищ подполковник, но он действительно остепенился! Он женился, устроился работать грузчиком и не встречался с кришнаитами в Днепропетровске. Мы же за ним наблюдали, и участковый его контролировал. Вот и оставили его в покое. Прижать-то всегда можно. И если сейчас он возобновил активную деятельность, так давайте его прижмем.

Начальник Кейса, хотя и был взбешен, все же его простил. Помнил, какую Кейс проявлял смекалку и отвагу в нескольких опасных делах. Что ни говори, но в первую очередь они были боевыми товарищами. Однако не ругать не мог:

— Сергей, но как ты допустил? А подписка о невыезде? Как это он может — разъезжать по стране? И ты ничего не знаешь? Это же такой провал! Москва, Ленинград, где еще он был? Он же челнок — книжки возит! Ты теряешь интуицию! И язвительно добавил:

— Я не удивлюсь, если он у тебя в загранку смоется. Вот хохмочка будет!

Они приняли решение опять положить преданного в психбольницу.

Вечером следующего дня к Святославу пришел его лечащий врач, который был крайне взволнован. Отказавшись переступать порог квартиры, он тихо сказал:

— Скорей уезжай! Немедленно! Теперь тебя ничто не спасет. Они приказали мне написать, что у тебя ухудшение. Теперь тебе грозит спецпсихбольница. Все, я ухожу. Прости!

Он трусцой побежал вниз по ступенькам, а Святослав стал думать, как защищаться от очередной атаки. "Веселенькая у меня жизнь! Переночую и рано утром — в Ригу. Сегодня — никуда, надо хорошо отдохнуть перед длинной дорогой. Кришна защитит до утра".

В квартире было душно. Гита открыла окно. Внезапно она подозвала его к себе. Во двор въезжала машина скорой помощи. Им стало понятно за кем.

— Повторяй Харе Кришна! — повелел Святослав напуганной жене. Быстро достал старческие усы и бороду, очки с широкими линзами и нацепил это все на лицо. Надел старое отцовское пальто и кепку из кожезаменителя. Положил в карманы паспорт и небольшую сумму денег. В дверь уже начали стучать, когда Святослав выпрыгивал в окно спальни со второго этажа. Расслабившись и слегка согнув в коленях ноги, он мягко приземлился с задней стороны дома. Очки перед самой посадкой грохнулись на землю, но, к счастью, не разбились. Сидеть с той стороны было опасно, и там отсутствовал проход на улицу. Требовалось еще пройти сквозь двор мимо скорой. Святослав взял брошенную женой тросточку, и улыбнувшись ей на прощанье, помахал рукой. Она пошла открывать дверь. Он быстро обогнул дом и, демонстрируя старческую походку, спокойно вышел из двора. Взяв такси, он выбрался за город, шоссе и стал ловить попутную