VedaTextВойти Добавить текст
Я не могу поверить, Джим! Он был мне как сын!» Она так расплакалась, что вышла из комнаты, и встреча была прервана. Такое впечатление оставлял Джаянанда. Он действовал так же и на преданных. Многие из них могут подтвердить, что именно Джаянанда воспитал из них преданных. Он находил что-то хорошее в вас и взращивал это, никогда не обращая внимания на ваши плохие качества. Он кормил вас праса- дом, что считал очень важным.
Помнится, в Нью-Йорке у нас был большой хлебный автофургон. Как-то мы отдали его на один день группе, распространявшей прасад. На следующее утро, часов в пять, мы отправились за фургоном и нашли его припаркованным на 55-й Западной улице. Джаянанда запрыгнул внутрь, и тут же раздался его возглас: «О, здорово!» Мне стало интересно, что там происходит, и я заглянул в фургон. Руки Джаянанды были по локоть опущены в ведро с гулаб-джамунами, которые он доставал по три штуки и запихивал себе в рот, восклицая: «Не могу поверить, гулаб- джамуны» Потом повернулся и, увидев полку с бурфи до самого потолка, воскликнул: «Бурфи» В них был маленький американский флаг с надписью «1976» (год празднования независимости Америки). Произнеся: «Ничего себе!», он начал их с удовольствием есть. А когда мы приехали на место, Джаянанда стал раздавать эти сладости всем. У нас был настоящий пир из гулаб-джамунов и бурфи. И так он поступал всегда.
В тот же день к вечеру нам было сделано еще одно пожертвование: на этот раз целый грузовик арбузов. Джая- нанда нарезал их и раздавал людям на улице. Он подходил к какому-нибудь бизнесмену с большим сочным куском арбуза, с которого капал сок: «Ну что ж, приступим!» И когда парень видел приближающегося Джаянанду, то просто протягивал руку — он знал, что не может отказаться.
Когда Джаянанда собирался куда-нибудь идти, то надевал одежду, служившую своеобразной униформой для связи с общественностью: брюки, которые посередине застегивались большой английской булавкой, так как по-дру- гому застегнуть их не представлялось возможным, и рубашку навыпуск, всегда запачканную во время работы. Джаянанда обычно подходил ко мне и спрашивал:
— Мое лицо грязное? Я только что его вымыл, оно еще грязное?
— Ну, оно грязноватое.
— Ладно, — огорчался он и шел в ванную.
Через некоторое время он опять спрашивал:
— Оно все еще грязное?
— Ну, Джая, оно все еще грязное.
— Что поделаешь? — вздыхал он. — Надо приниматься за работу, — и начинал мыть лицо снова.
Увидев, что брюки Джаянанды стали совсем рваные, на них были дырки спереди и сзади, Адикешава Махараджа сказал: «Послушай, Джаянанда, тебе нужно купить новые брюки. Твои — просто неприличные». Джаянанда согласился: «Хорошо, хорошо, я достану новые». Он поднялся наверх и нашел в большой комнате, где лежали все старые вещи, поношенные брюки, потрепанные снизу, отрезал от них низ — получилось что-то вроде шорт — и надел их поверх своих старых, закрыв таким образом дырки. Затем он стал ходить по храму, надеясь, что его никто не увидит. Но Адикешава заметил: «Джаянанда! Опять ты за свое! Это выглядит просто смешно, нельзя так». И еще двое санньяси его поддержали: «Так, Мурали Кришна, вот деньги. Отведи Джаянанду в магазин и купи ему брюки».
Итак, мы пришли в магазин. Джаянанда потратил около получаса в поисках самых дешевых брюк, которые только можно найти, и, наконец, сказал: «Ладно, я думаю, эти сойдут». Мы встали в очередь, и тут я увидел сандалии с небольшими ремешками за 80 центов и говорю ему: «Джаянанда, вон там есть еще сандалии». «Новая пара сандалий? Эй, мне старые еще месяц прослужат». А его сандалии были такие, что одна из них, красная, доходила только до половины ступни, другая же, большая, с дыркой в нижней части, была коричневого цвета. Он носил их уже в течение многих месяцев. Все же мне удалось его уговорить. Итак, мы встали в очередь, чтобы расплатиться, но я заметил, как он напряженно обдумывает что-то. «Пожалуй, я могу это сделать», — заговорил он. «Что?» «Ну, думаю, что смогу не заплатить за брюки. Можно купить эти сандалии, но брюки — это будет слишком много. Я их надену и, наверное, просто выйду. Что скажешь?» Мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Итак, он заплатил за сандалии, и мы начали выходить из магазина, но тут же были пойманы.
Нас повели в комнату, и Джаянанда говорил: «Я сделал это, я. Признаю». Потом подошли двое полицейских, и он стал объяснять им: «Послушайте, офицеры, я монах. Это — деньги Бога. Я просто не мог потратить их на себя. Я ношу эти брюки уже много месяцев. Но купить себе новые не могу, это слишком дорого. На эти десять долларов можно купить три книги, накормить двадцать человек, и я просто не могу потратить их на себя». Один полицейский посмотрел на другого и говорит ему: «Этот парень святой, что нам с ним делать?»
У судьи, куда его привели, Джаянанда снова все объяснил, и судья сказал: «Единственное наказание, которое я могу вынести этому человеку — заставить его заплатить за брюки, которые
