ими
нелегко, так как они внутренне хаотичны, порядок их логического построения
случаен, внутренней структуры не имеет. Написаны по принципу "А вот еще...".
Одной из первых и лучших таких книг является сохраняющий немалую ценность
"Лечебник" П. Куреннова. Советы этого лекаря в седьмом поколении основаны на
громадной личной практике, и ему можно простить аморфность построения:
оказавшись в эмиграции, в Америке, он, как в копилку, бросал в свой
справочник все рецепты в том порядке, в котором вспоминал их, лишь бы не
пропали. Но как понять нынешних целителей, не удостаивающих нас, к примеру,
даже алфавитного порядка в перечне рекомендованных ими трав? То ли полагают,
что у нас феноменальная память, запомним все с первого раза, то ли мы по
каждому конкретному поводу должны всю книгу снова и снова листать от начала
и до конца?..
Эту страницу я пишу утром 6 октября 1994 года: за окнами дачного дома -
беспредельное, без облачка, синее небо, рдеет бабье лето - золотая осень:
огненно-красные листья черноплодной рябины контрастно и эффектно смотрятся
на фоне сочной зелени кустов сирени, весь оранжевый, как в меднотканом
панцире, стоит рослый дубок, едва колышутся под легким ветерком
светло-желтые поникшие листья гигантской березы: какая благодать разлита в
мире!..
Но далеко не все деревья смогли встретить и увидеть этот тихий
солнечный день: 4-го и 5-го октября повсеместно в наших северных местах
злобилась отчаянная буря, пришло подлинное стихийное бедствие. Вчера около
пяти вечера я совершал свою пробежку через лес к Финскому заливу, бежал, как
через мертвую зону после исполинской битвы: тропу тут и там преграждали
павшие, в прошлом поднебесные ели; они лежали, воздев к небу высоченные
черные корни, вывороченные из земли; неоднократно приходилось обегать
брошенные наземь неохватные березы, громоздящиеся рядом с зияющими, как
белые сломанные кости, их бывшими стволами. Обычно кроткий залив являл собой
грозную картину, претендующую на кисть Айвазовского: шумный вал катился за
валом, загибая пенистые шапки на верхушках волн. Сотни метров поваленной
линии темных электрических столбов вдоль железной дороги наглядно
иллюстрировали силу порывов бушующего вторые сутки ветра...
Я не мог не увидеть в этой наглядной картине аналогии с житейскими
гибельными обстоятельствами. О чем думал я? О необходимости иметь такой
запас жизненной прочности, который позволяет выдержать натиск свирепой бури
и - после того как уймутся и замрут оголтелые порывы урагана, - вновь
спокойно жить и любоваться мирной красотой окружающей нас природы. О том,
почему ели чаще рушатся навзничь от самой земли, а березы ломаются в
стволовой части. И о том, что на этом поле после битвы не лежало ни одной
погибшей сосны: в отличие от ели, сосна пускает корни вглубь, а в отличие от
березы, не несет на себе столь развернутой, как она, парусности ветвей, и,
значит, ее иглы позволяют осуществлять процесс фотосинтеза, будучи в объеме
и по площади много меньше, чем это требуется от лиственных деревьев, то есть
рациональней, чем у тех. Разумеется, я смотрел на павшие и выстоявшие в
урагане деревья, а думал о людях.
Чему бы я хотел научить каждого из них? Тому, что собственное здоровье
надо зарабатывать, как зарабатывают они себе на хлеб, и работа эта может
быть увлекательной и радостной. Тому, что профилактические,
предупредительные меры требуют незначительных по времени и материальным
затратам сил, во всяком случае, они занимают малую часть жизни - в отличие
от того периода, когда мы влипаем, вляпываемся, входим в болезнь, и тогда
борьба с нею поглощает уже всю жизнь целиком (если, конечно, погружение в
мучительные подчас страдания достойно этого прекрасного слова "жизнь").
Господа водители, не правда ли, лучше в теплом и сухом гараже заранее
смазать все подлежащие смазке точки в вашей машине и подтянуть ослабевшие
гайки, чем кувыркаться с горы под отвал из-за неотрегулированных тормозов? И
то можно сказать вдогонку: у разбитой машины иные из деталей можно заменить,
но что делать со склеротированным из-за неверного образа жизни сердцем?..