Исцеление человека (Ю.А.Андреев) - Страница 132

чем

щипать-трепать одну только его верхушку над землей.

Понимаю, что эта дама, перебывав в руках многих и многих

высокопрофессиональных гинекологов, могла и далее идти по таким же рукам

(прошу прощения за соленый каламбур), но состояние ее матки продолжало бы

ухудшаться экстремально. И вот вопрос: а не пришла ли пора при подготовке

будущих медиков, исцеляющих человека, профессионально готовить их к широкому

воздействию на одушевленного человека?

Но! Серьезный врачеватель, который в процессе исцеления больного

человека сближается с ним теснее, чем кровные родственники, ибо в нем

воплощаются самые заветные их мечты и желания, в то же время просто обязан

сохранить между собой и пациентом некий качественный барьер. Упаси его Бог

от допущения амикошонства со стороны больных, от забвения знаменательного

изречения: "Для камердинера нет великого человека". Подобные мне неприятные

воспоминания связаны именно с подобным лжедемократизмом. Несколько примеров.

Вот приехал ко мне из средней России юноша 17 лет с экзотическим именем

(условно назову его Жорес) и не менее экзотическими замашками. Страдая

весьма редким гормональным расстройством и в течение двух лет подробно

изучив абсолютно всю литературу, относящуюся к этой теме, он решил провести

первую нашу с ним встречу в амплуа профессора- экзаменатора. С сарказмом и

нескрываемой насмешкой на лице принялся он меня допрашивать, что я думаю о

таком-то или таком-то научном труде (в том числе и опубликованном в давних

Ученых записках провинциальных вузов). Не желая ставить его на место, ибо я

отчетливо видел болезненно- страдальческий комплекс неполноценности у этого

худенького, недоразвитого физически юнца, я попытался мягко объяснить ему

универсальный принцип того энергетического воздействия, которое должно было

поднять на новый уровень всю его эндокринную систему. Скривив

страдальчески-скучающую физиономию и нетерпеливо морщась, Жорес 2-3 минуты

кое-как слушал меня, но затем раз за разом принялся перебивать, возвращаясь

к тем частностям, в которых и видел суть вопроса. Тут бы мне с ним и

расстаться, но я со всем возможным терпением предложил, раз уж он сюда

явился, мне довериться. Каждый из трех последующих сеансов был испытанием

для моей выдержки, так как Жорес насмешливо доказывал мне каждый раз

тщетность моей работы. И вот тут-то мне все это надоело резко и

окончательно: я предложил ему убираться незамедлительно и забыть навсегда

мой адрес. О Боже, что тут началось!.. Рыдания, попреки, сообщение о том,

что на самом деле ему уже гораздо лучше, многозначительные цитаты из моих

давних книг, попытка втянуть меня в новые диспуты... Это была тягостная

прощальная сцена, но кто же, кроме меня самого, был повинен и в ней, и в

том, что она оказалась возможной в принципе?..

А вот поистине "комплексный" пример, ибо, как в едином узле, в нем

переплелось все недопустимое для отношений целителя с пациентами. Так

случилось, что я разрешил издалека нагрянувшим страдальцам летом поселиться

у себя на даче. И пошло-поехало! Две женщины оказались несовместимы по

характеру между собой, они не только не смогли участвовать в совместном

приготовлении пищи, но и, незамужние, повели активно- беззаветную, с искрами

ненависти, борьбу за мое предпочтительное к ним внимание... Вдобавок, одна

из них решила отблагодарить меня за свою поправку ремонтом всего первого

этажа, для чего пригласила рабочих, которых я тоже должен был по-серьезному

лечить. Взамен я получил хаос на всем участке, засохшую глину и штукатурку в

ведрах для чистой воды, испорченные отношения с соседями, которым почему-то

не понравилось, что строительный мусор был высыпан в общую дренажную канаву,

утрату почти всех домашних инструментов и много других "радостей", в

результате которых мне стоило потом немалых трудов восстановить крайне

необходимое душевное равновесие. Если к этому добавить, что обе они

единодушно невзлюбили молодого иностранца, который два года штурмовал меня

из-за рубежа просьбами помочь ему одолеть бесплодие и, наконец, приехал,

привезя с собою совершенно чуждый россиянам эгоцентрический,

индивидуалистский менталитет, то