ПЛ 22 Свами приглашает хиппи - Страница 7

и пел Харе Кришна в Томпкинс-сквер-парке. Затем он пригласил всех присутствующих в храм на Фредерик-стрит.

- Тем, кто отходит от ЛСД, хочет стабилизировать свое сознание и подготовить его к возвращению, - сказал он, - я особенно рекомендую ранние утренние киртаны.

Затем заговорил Свамиджи. Он коротко рассказал историю мантры, и, взглянув на Аллена, произнес:

- Начинайте петь.

Аллен заиграл на своей фисгармонии и запел в микрофон - то была мелодия, которую он привез из Индии. Постепенно сидящие в зале подхватили ее и начали подпевать. По мере того, как киртан продолжался, люди пели со все возрастающим энтузиазмом. Музыканты из разных групп поднимались на сцену и присоединялись к пению. Раначора, в прошлом неплохой ударник, застучал на барабанах "Моби Грэйп". Вступили гитары, преданные и многие хиппи стали взбираться на сцену. Замелькали цветные блики и в такт музыке по стенам и потолку запрыгали разноцветные огни. Проектор высветил на стене текст мантры: "Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе". Постепенно пение охватило весь зал, и некоторые хиппи, встав со своих мест и подняв руки, принялись танцевать.

Аллен Гинзберг: Мы пели Харе Кришна весь вечер. Это было потрясающе - полное раскрепощение! То был пик духовного энтузиазма Хэйт-Эшбери. Впервые в Сан-Франциско проходил концерт, в котором могли принять участие все присутствующие. Любой мог танцевать и петь, а не просто смотреть, как поют и танцуют другие.

Джанаки: Люди не знали, чтo они поют и зачем. Но, видя, сколько людей - неважно, что большинство из них было одурманено наркотиками, - повторяют имена Бога, Свамиджи чувствовал себя счастливым. Ему очень нравилось, когда люди поют Харе Кришна.

Хаягрива: Стоя на сцене, прямо перед музыкантами, я почти ничего не слышал, но даже в этом шуме я смог различить звуки мантры Харе Кришна, которая звучала все громче и громче. На заднюю стену проецировалось огромное изображение Кришны в золотом шлеме с павлиньим пером и с флейтой в руках.

Затем Свамиджи встал, поднял руки и начал танцевать, жестом приглашая присутствующих присоединиться к нему. Тогда те, кто еще сидел, повставали со своих мест и начали танцевать и петь, раскачиваясь из стороны в сторону и подражая благородным движениям Свамиджи.

Роджер Сегал: Зал был похож на поле пшеницы, которая колышется на ветру. Это порождало в душе необыкновенный покой - в странном контрасте с атмосферой "Авалона", где обычно бушуют страсти. Пение Харе Кришна продолжалось более часа, и под конец все, кто был в зале, стали прыгать, кричать и даже плакать.

Кто-то поставил микрофон прямо перед Свамиджи, и его голос разнесся по залу, многократно усиленный мощными динамиками. Темп непрерывно возрастал. Свамиджи стал мокрым от пота. За сценой Киртанананда требовал прекратить киртан. Свамиджи слишком стар для таких вещей, говорил он, это может плохо кончиться. Но пение становилось все быстрее и быстрее, так что через некоторое время уже нельзя было разобрать слов, потонувших в усиленной динамиками музыке и хоре тысяч голосов.

Внезапно киртан кончился. Было слышно только гудение динамиков и голос Свамиджи, выражающего почтение своему духовному учителю: "Ом Вишнупада Парамахамса Паривраджакачарья Аштоттара-шата Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Госвами Махараджа ки джая!.. Слава всем собравшимся преданным!"

Свамиджи спустился со сцены и пошел к выходу, пробираясь сквозь плотный дым, повисший над залом, и толпу людей. Киртанананда и Раначора следовали за ним. Аллен объявил выступление следующей рок-группы.

Покинув зал и оставив позади себя толпу восхищенных зрителей, Свамиджи заметил: "Это не место для брахмачари".

Утром следующего дня храм был до отказа забит молодежью, слышавшей Свамиджи в "Авалоне". Практически все из них всю ночь бодрствовали. Следуя своему обычному утреннему распорядку, в семь утра Бхактиведанта Свами спустился в храм, чтобы провести киртан и прочитать лекцию.

Позднее, по дороге к побережью, сидя в машине с Киртананандой и Хаягривой, Свамиджи поинтересовался, сколько людей было на киртане в "Авалоне". Когда ему назвали цифру, он осведомился, сколько денег удалось собрать. Не в состоянии сказать точно, они предположили, что тысячи полторы.

Свамиджи сидел на заднем сидении и почти неслышно повторял мантру, глядя в окно с детской непосредственностью. Трудно было поверить, что еще вчера вечером он с триумфом шел по залитому вспышками света и грохочущему от бас-гитар и барабанов залу "Авалон", а тысячи хиппи, почтительно расступившись, рукоплескали ему и приветствовали его радостными возгласами. Несмотря на вчерашние фанфары, он остался таким же, как и всегда: отрешенным, простым и скромным, и в то же время серьезным и мудрым. У Киртанананды и Хаягривы сложилось однозначное мнение - Свамиджи не принадлежит этому миру.