VedaTextВойти Добавить текст
пение может перенести человека с уровня чувств, ума и разума в духовные сферы.
- Мы видели это на практике, - говорил он. - Даже ребенок может участвовать в пении, даже собака... Однако вначале пение должно быть услышано из уст чистого преданного Господа.
И завершил свою речь словами:
- Поэтому в этот век нет более эффективного средства осознать свою духовную природу, чем пение маха-мантры: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе, Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
Алан снова выскочил из студии.
- Это было здорово! - воскликнул он.
Он добавил, что речь его записали с небольшой реверберацией3, чтобы она необычно звучала.
- Так, - он поправил пальцем очки, - на той же стороне, где речь, у нас осталось еще минут десять свободных. Может быть, еще споете? Или уже слишком поздно, Свамиджи?
Бхактиведанта Свами улыбнулся. Нет, не поздно. Он споет молитву своему гуру.
Пока ученики бродили по студии, наблюдая за своим учителем и техническими манипуляциями звукорежиссеров, Свами начал петь. Снова протяжно зазвучала фисгармония, за ней вступили барабаны, но на этот раз количество ударных инструментов было значительно меньше. Он пел без поправок, и закончил свое пение фортиссимо на барабане, пока затихала фисгармония.
Алан вновь вышел и поблагодарил Свами за терпение и столь отменное пение в студии. Свамиджи не вставал.
- Теперь мы точно устали, - признался он.
Вдруг по всей студии разнеслось пение "Харе Кришна", записанное с реверберацией. Когда Бхактиведанта Свами услышал запись своего пения, он ощутил такое счастье, что встал и начал танцевать, раскачиваясь взад и вперед, слегка наклоняясь и вздевая руки - как Господь Чайтанья, когда был в экстазе. Запланированное выступление было закончено, но сейчас Свамиджи спонтанно показывал самое прекрасное представление этого вечера, вкладывая в него все свои чувства. Увидев его танец, полусонные ученики изумились. Они встали и присоединились к его танцу, двигаясь в той же манере. Даже звукооператоры в своей кабинке за стеклом тоже подняли руки и начали петь и танцевать.
- Сегодня вы сделали лучшую запись в своей жизни, - сказал Свамиджи м-ру Колмену, выходя из студии в пронизывающий манхэттенский вечер. Свамиджи сел на переднее сиденье "фольксвагена", а "Певцы Харе Кришна" со своими инструментами забрались в салон, и Рупануга повез их домой, назад в Нижний Ист-Сайд.
На следующее утро Бхактиведанта Свами не смог встать с постели - он совершенно обессилел. Киртанананда, его личный слуга, не на шутку встревожился - Свамиджи пожаловался, что у него сильно колотится сердце, и что он не может двинуться с места.
Вот тут-то всем стало ясно, что он постоянно действует на пределе сил. Киртанананда вспомнил, как летом и осенью, в парке и на поздних вечерних программах Свамиджи вел многочасовые киртаны; ученики же воспринимали это как само собой разумеющееся. Теперь же Киртанананда понял, что состояние здоровья Свамиджи было угрожающим. К обеду у него не было аппетита, хотя после полудня аппетит появился и Свами вернулся к своим обычным делам.
В тот же день пришло письмо от Мукунды из Сан-Франциско. Вскоре после свадьбы Мукунда и Джанаки уехали на Западное побережье. Мукунда писал, что хочет поехать в Индию изучать индийскую музыку, но, проведя несколько недель на юге Орегона, отправился в Сан-Франциско. У него появилась идея поинтереснее. Он хотел арендовать помещение и пригласить Свамиджи, чтобы тот приехал и начал движение "Харе Кришна" в сан-францисском округе Хейт-Эшбери, точно так же, как это было в Нижнем Ист-Сайде. Он говорил, что здесь есть замечательные возможности для распространения сознания Кришны. Услышав об этом, Бхактиведанта Свами тут же начал делиться с учениками своими обширными планами. Он сказал, что преданные должны открывать храмы не только в Сан-Франциско, но и по всему миру, охватывая одну страну за другой - включая Россию и Китай, и на разных языках печатать "Бхагавад-гиту". А он тем временем переведет на английский язык все тома "Шримад-Бхагаватам", и нескольких преданных возьмет с собой в Индию.
Преданные, услышав это, были потрясены. Даже Киртанананда, свидетель тревожных признаков ухудшения здоровья Свамиджи, забыл, о чем беспокоился сегодня утром. Если на то будет воля Кришны, думал Киртанананда, Свамиджи сможет сотворить все что угодно.
* * *
19 ноября.
Утром, когда Свамиджи спустился в храм, чтобы прочитать утреннюю лекцию, вместо коричневой книги, которой обычно пользовался, он нес с собой большую книгу красного цвета. Впрочем, перемены никто не заметил. Начал он, как обычно, с негромкого пения молитв духовному учителю, легонько аккомпанируя себе на бонго (соседи
