Рупа Виласа пр - Седьмой Госвами - Страница 4

Кроме того, по праздникам в центре деревни устраивали бои буйволов и слонов. Гигантских буйволов с закованными в железо рогами стравливали со слонами, чьи бивни тоже были закованы в железо. Затем зрители поднимались на плоские крыши домов наблюдать за ходом поединка.

В то время Мустафи Махашая был настолько богат, что любой мог прийти к нему и попросить необходимое. Все жители деревни были счастливы и не знали ни в чем нужды. Ни дня не проходило без праздника или каких-нибудь развлечений.

«Было время, когда Ула не ведала забот. Там жило полторы тысячи брахманских семей, а также семьи каястх и вайшьев. В Уле никто не голодал. В те дни всего было в достатке. Деревенские жители любили веселье. Они пели, музицировали и рассказывали друг другу увлекательные истории. Кругом ходило так много упитанных брахманов, что их невозможно было сосчитать. Жители деревни были остроумны, красноречивы и мудры, а также искусны в пении и музыке. В любое время дня в деревне можно было встретить группы людей, поющих и танцующих или играющих в кости и шахматы. Если кто-нибудь испытывал нужд, он обращался к Мустафи Махашае, и тот помогал ему. В деревне не было недостатка в лекарствах, топленом и растительном масле. Жителям Улы не нужно было устраиваться на работу, чтобы прокормить семью. Какие это были счастливые времена!»

Школьные годы

Когда Кедаранатхе исполнилось пять лет, его отдали в школу. Учитель был очень жестоким. Он держал младших учеников в страхе, заставляя старших учеников наказывать их.

«Мальчики постарше пользовались особым доверием учителя и мучили тех, кто был младше. Тот, кто приходил на занятия первым, получал один удар палкой, вторым — два удара, третьим - три и так далее. Сначала детей учили писать углем на дощечке. Через год они писали на банановых листьях, и лишь потом им разрешали писать на бумаге. Старших мальчиков учили счетоводству для работы у зоминдара и судебному делопроизводству. Младшие ученики предъявляли иски и давали свидетельские показания, которые рассматривались, как в настоящем суде. После судебного разбирательства выносился приговор, который должен был утвердить сам учитель. «Осужденных» дергали за уши, пороли розгами или заставляли платить штраф. Мы боялись учителя, как самого Ямараджу [вершителя суда над умершими], а старших учеников, как подручных Ямараджи. Иногда старшие мальчики устраивали суд по поручению учителя, а иногда по собственной прихоти».

Однажды Кедаранатха, подстрекаемый старшими мальчиками, принес из дома учителю джекфрут. Мать Кедаранатхи заметила пропажу и очень рассердилась.

«Узнав об этом, учитель испугался и велел мне быть осторожнее. „Больше не бери крупные вещи", — сказал он. С тех пор воровал для него только замоченный нут, а соседские дети носили ему табак».

Старший брат Кедаранатхи, Харидас, который ходил в ту ж школу, однажды не выдержал издевательств. Охваченный яростью, он с тесаком в руке ворвался в комнату, где спал учитель Кедаранатха, случайно оказавшийся рядом, вырвал из рук брата тесак и выбросил его. В тот же день учитель взял расчет и уехал и вместо него вскоре пригласили другого.

О своей учебе в начальной бенгальской школе Бхактивинода Тхакур пишет так: «Каждый урок начинался с повторения таблицы умножения, сложения, ганд и коури. Старшие ученики хором декламировали: „В одной ганде четыре коури", а мы повторяли за ними. Потом мы садились и все записывали. При этом учитель приговаривал: „Сначала произносите вслух, а потом записывайте". Мы громко повторяли написанное, и в классе стоял такой гул, что было невозможно разобрать ни слова».

Бабушка Кедаранатхи открыла у себя школу, где Кедаранатха, его старший брат Калипрасанна и другие дети учились английскому языку. Хотя преподаватель был французом, ему нравились бенгальские обычаи. Он носил дхоти и любил местную кухню. Между ним и учениками установились очень теплые и дружеские отношения. В перерывах между занятиями Кедаранатха иногда гулял в саду, где рвал спелые манго и играл с гусеницами, которых разводил его отец. Отец кормил гусениц особыми листьями, а когда гусеницы превращались в бабочек, выпускал их. В саду было много ульев, и мальчики часто ломали их и воровали мед. От большого количества меда у детей начинался жар, и мать, заметив это, ругала их. Бхактивинода Тхакур вспоминает: «Однажды нас искусали пчелы и бедному Калипрасанне досталось больше всех — его лихорадило несколько дней подряд». Братья Кедаранатхи были такими непоседливыми, что им не хватало для игр дедовского сада. Они забирались и в соседние поместья, где их нередко ловили. Кедаранатхе не нравились озорные забавы братьев, поэтому он коротал время у ворот со сторожами, которые рассказывали ему разные истории из «Рамаяны». Одну из таких историй Кедаранатха однажды пересказал матери. Довольная мать передала сторожам подарки. Как явствует из этого случая, повествования о Господе интересовали Кедаранатху больше, чем детские игры. Подобную склонность обнаруживали и другие великие души, такие как Махараджа Парикшит, Махараджа Прахлада, Уддхава и Нароттама дас Тхакур. Эти святые не мыслили своего существования без Бога, и привязанность к Нему проявлялась у них уже в самом раннем детстве.

Иногда Кедаранатха просыпался ночью и шел к сторожам, охранявшим внутренний двор. Чаше всего Кедаранатх беседовал со сторожем по имени Нап. Хотя тот