Путешествие домой - Страница 97

проем к нам в дом запрыгнула большая жаба. Глаза ее уставились на меня. Я подумал: «Кто знает, может быть, черный тантрик подослал ее?» От этой мысли меня передернуло. Васудева как будто понял, о чем я думаю. «Ты действительно хочешь, чтобы я продолжал свой рассказ?» — спросил он.

Небо огласилось раскатами грома. «Я уже сам не знаю, Васудева», — признался я. Хотя я был напуган, я все же понимал, что мне нужно выслушать эту историю. «И что же произошло потом?»

«Этот злодей-йог пришел в бешенство из-за моей неуступчивости и решил убить меня. С помощью магических обрядов и мантр он создал невидимое оружие, которое разъединяет душу и тело, то есть убивает жертву. Однако уничтожение тела — не главное. Пока жертва находится между жизнью и смертью, черный тантрик обретает власть над тонким телом, в которое облачена душа. Когда это зловещее оружие было приведено в действие, все мое тело и ум парализовало от дикой боли. Я почувствовал, как призраки в эфирных телах набросились на меня. Моля о спасении, я принялся повторять имя Бога. Пока в моем сознании звучало святое имя, невидимое оружие было бессильно уничтожить меня. В течение всего дня и целой ночи я ощущал на себе воздействие этого оружия. Я твердо знал, что, забудь я о святом имени хоть на мгновение, меня будет ждать судьба гораздо страшнее смерти. И я повторял его непрерывно. Оружие было бессильно убить меня, пока звучало имя бога. А если демоническое оружие не убивает свою жертву, оно бумерангом возвращается к отправившему его и убивает его. Черный тантрик был уничтожен своим же собственным оружием. Так имя бога спасло меня».

Услышав этот жуткий рассказ, я почувствовал, как все мое тело охватила дрожь. Я придвинулся ближе к рассказчику и стал слушать дальше.

«Но этот злобный мистик продолжает существовать по сей день; просто у него теперь нет физического тела. Сейчас он руководит своими учениками из астрального плана, направляя их ко мне для отмщения. Они все время охотятся за мной. Я не могу нигде остановиться надолго, потому что через считанные недели они находят меня и начинают терроризировать».

Буря снаружи начала стихать. В наступившей тишине Васудева вздохнул: «Так, вопреки собственному желанию и природе, я стал нищим странником. Я знаю, что, если искренне предаться Богу, Он защитит меня, но, пока этот день не настал, я вынужден спасаться бегством, скрываясь под одеждами святого человека».

Сверчки завели свою песню. Васудева внимательно посмотрел мне в глаза: «Прости, что я рассказываю тебе все это. Я держал в себе эту тайну долгие годы, и мне просто необходимо было с кем- то поговорить. Знаешь, Ричард, я никого не виню. В конечном счете, я сам во всем виноват».

Я не мог взять в толк, в чем же его вина, и попросил, чтобы он объяснил это.

Тогда Васудева с непритворным смирением стал говорить, что все его невзгоды — результат дурной кармы, тянущейся из прошлой жизни. «Я не знаю, чем заслужил столь ужасную участь, — заключил Васудева, — но точно знаю, что это справедливо. И еще я знаю, что, если я с честью пройду это испытание и предамся Богу, Он спасет меня».

Дрожащей рукой Васудева взял меня за руку, обращаясь ко мне с последней просьбой: «Ты — мой друг, и я должен предостеречь тебя. Ты должен оставить меня, пока сам не впутался в неприятности. Если завтра утром тебя здесь не будет, я все пойму. Брат мой, прошу тебя, будь предельно осторожен в поисках своего пути. Ты отдаешь себя на милость могущественных людей, но далеко не все из них по-настоящему святы. И еще, прошу, помолись за меня».

Мы сидели в тишине. Я не мог произнести ни слова. Из того, что я уже успел увидеть в Индии, я знал, что многие гуру обладают огромным могуществом, позволявшим им побудить учеников выполнить любое свое приказание. Откровенный рассказ моего спутника напугал меня гораздо сильнее, чем нападение бешеных псов. Тех, по крайней мере, было видно, и от них можно было защититься. Но как дать отпор невидимым силам зла, которые готовы напасть на ничего не подозревающего человека, пытающегося следовать духовным путем?

Васудева лег спать на землю, положив руку под голову вместо подушки. Мне же было не до сна. Сквозь оконный проем я смотрел на небо. Из-за облаков порой показывались звезды, но луны видно не было. Рядом со мной беспокойно ворочался во сне Васудева. Готов ли я разделить с ним все тяготы и ужасы его жизни? От одной этой мысли меня бросило в дрожь. Помочь ему может только моя молитва. И это все, о чем он сам просил меня. Пока Васудева метался, ворочался и стонал во сне, я ушел в ночь, молясь о том, чтобы выбранный мною путь был безопасным и чтобы Васудева тоже обрел когда-нибудь мир и покой.

Мой путь продолжал преподносить мне сюрпризы, приятные и не очень, но каждый такой опыт как бы позволял мне заглянуть в другие миры, которые вполне могли бы оказаться моей судьбой, пойди я этой дорогой.

Большинство