Индрадьумна Свами - Дневник странствующего проповедника (том 2) - Страница 13

сохранности. Наверное, я возьму с собой бхакту Андрея. Он приехал из Москвы всего два дня назад, чтобы помочь в деятельности нашей программы.

9:00 Возвращаясь с Андреем с фермы, мы подъехали к школе. Через окно я увидел в соседнем доме человека в белой мусульманской шапке и с молитвенными четками на шее. На одном плече у него висел гранатомет, а на другом — автомат, он был в куртке, с карманами, набитыми гранатами и магазинами от автомата. Увидев нас, он закричал: «Эй, идите сюда!» Я медленно пошел к нему, рассуждая: «Он выглядит как чеченский боевик, возможно он не один». «Идите сюда», — еще раз закричал он. Я выкрикнул: «Мы из Движения Харе Кришна. Мы кормим в городе людей. Мы занимаемся гуманитарной деятельностью». «Я сказал, идите сюда!» — закричал он еще более требовательно.

Я окаменел и не мог сделать ни шагу. В этот момент, из-за угла, повторяя джапу, вышли двое других преданных, Ядушрештха и бхакта Сергей. Мне стало немного легче — хотя бы мы не одни. Я подумал, что Сергею, возможно, удастся убедить боевика оставить нас в покое. Тогда человек занервничал и позвал своего друга, который был неподалеку. Сергей и Ядушрештха начали разговаривать между собой и внезапно побежали в разные стороны. Я подумал: «Что здесь происходит?» Боевик неожиданно схватил гранату и выдернул чеку.

Мой ум пронизывала мысль о том, что при взрыве гранаты осколки разлетаются вокруг на сто метров. Мне нужно было сообщить другим преданным о происходящем, потому что они тоже могли ходить и повторять джапу. Сказав Андрею — «Побежали» — я помчался в направлении школы. На мгновение остановившись у входа я закричал: «Чеченец сейчас бросит гранату!» Потом я вбежал внутрь здания и упал на пол, но заметил, что Андрея со мной не было, должно быть, он побежал в другую сторону.

Я ждал взрыва гранаты, но ничего не произошло. Через мгновение во дворе школы появилась группа из двадцати или тридцати чеченских солдат. Прицелившись из автоматов в окна, они приказали нам выходить. Сначала я не понял, был ли обращен их приказ только к одному человеку, или к двум, или ко всем преданным. Подползя к двери храмовой комнаты, я увидел Каликрита, он только что закончил одевать Божества. Я сказал ему: «Прабху, кажется, у нас гости». «Да, на самом деле? — отозвался он, — Кто такие?» Дрожащим голосом я ответил: «Чеченские боевики, и они вооружены».

Казалось, на Каликрита это ни как не повлияло. Он был совершенно спокоен. Я взял свои четки и с трясущимися руками попробовал повторять джапу. Вскоре стало ясно, что приказ выйти на улицу относился ко всем нам. Один за другим мы начали выходить во двор. Я увидел, что вся школа была окружена боевиками. Некоторые из них выглядели еще детьми, но в руках все они уверенно держали автоматы. Они приказали нам построиться у стены с одной стороны двора. Здоровый рыжий чеченец подошел к Ядушрештхе и снял у него с руки часы. «Ты мне их даришь, — сказал он, — тебе они больше не понадобятся». Другой бородатый чеченец вышел из общей толпы солдат и, улыбаясь, взял на изготовку свой АК-47. «Кажется, он всю работу сделает сам», — подумал я. Каликрит один среди нас был одет в дхоти, сделав шаг вперед, он начал проповедовать, но его никто не слушал.

Это было тихое светлое летнее утро. Медленно поднималось солнце, освящая руины школы теплыми лучами. Я механически перебирал в руке четки. Вспомнив фотографию Шрилы Гурудева, которая лежала на моей полке, и фотографию Божества Господа Нрисимхадева, и начал молиться Ему. Мой голос был слабым, но искренним. Неожиданно весь страх исчез. Я твердо держал в руках четки. «Это проверка, — подумал я, — это последний экзамен, через который мне нужно пройти».

Казалось, время остановилось. Чеченец с АК-47 в руках направил ствол на нас и собрался нас прикончить. Неожиданно другой чеченец заговорил с кем-то по рации. Он говорил на своем родном языке, и я не мог разобрать ничего, кроме слова «стрелять», которое похоже на русское. Но после этого он сказал нам: «Вы свободны. Нам приказали убивать всех русских, но вам, парни, повезло. Наш командир — религиозный человек. Он уважает гуманитарные миссии. Он знает, что вы раздаете людям пищу». Бородатый чеченец, который был готов расстрелять нас, разочарованно плюнул, поставил автомат на предохранитель, повернулся и ушел.

Вместе с солдатами мы вошли в школу. Один спросил меня: «Какая у вас есть еда?» Поскольку было рано, наши повара еще ничего не приготовили; все, что у нас было съестного — это поднос мангала сладостей, мы отдали его чеченцам. Они прикончили его за секунды. Я подумал: «Они получили милость». Уходя, они приказали нам приготовить для них обед на сто человек.

9:15 Мы все в растерянности и сбиты с толку тем, что случилось сегодня утром. Мы начали проводить утреннюю программу, но из-за постоянной стрельбы и взрывов снаружи, мы едва ли могли слышать, как Каликрит вел киртан. Когда стало немного