Насколько Чхота понял, смысл слов Господа Кришны был таков: «Шрутадева, ты прославляешь Меня, а что же ты ничего не говоришь об этих великих преданных, которые пришли вместе со Мной? Все твое внимание было сосредоточено только на Мне, а не на этих мудрецах. Не забывай о них. Отдай дань уважения их величию». Поскольку умонастроение Чхоты совпадало с умонастроением Шрутадевы,

он подумал: «А я когда-нибудь был непочтителен к мудрецам? Но каких мудрецов я знаю? Имеет ли Он в виду тех мудрецов, о которых говорится в книге, или же Он говорит обо всех преданных – и великих, и незначительных? Как я должен почитать их?»

«Дорогой Шрутадева, ты можешь потому считать всех

этих великих брахманов, мудрецов и святых Моими

истинными представителями. С преданностью поклоняясь

им, ты будешь поклоняться Мне самым наилучшим

образом. Я считаю поклонение Моему преданному выше

поклонения непосредственно Мне. Когда кто-то пытается

поклоняться Мне непосредственно, не поклоняясь Моим

преданным, Я не принимаю такое поклонение, пусть даже

оно совершается с огромной пышностью и великолепием».

Чхота вдруг уразумел, что его самого считают мудрецом, представителем Кришны. Кришна говорил: «не оставайся в уединении и не посвящай себя одному лишь поклонению Мне, но будь, как эти мудрецы, которые сопровождают Меня, и странствуй по всему миру, чтобы дать сознание Кришны другим». Именно поэтому Господь побуждал Шрутадеву устремить внимание не на Него, а на мудрецов. Необходимо прославлять преданных и осознавать их величие, которое выражается в том, что они странствуют по всему миру, чтобы очищать те места, в которые они приходят, и освобождать других людей. Они не стремятся к уединению, чтобы достичь освобождения самим. Чхота вспомнил, что Нимай Прабху говорил о том же – что проповедуя, мы тем самым исполняем волю Кришны. И сейчас Господь Кришны высказывал ту же мысль, держа за руку Своего чистого преданного Шрутадеву и говоря ему «нечто особенное».

Это пробуждало в нем еще большую тягу к чтению и усиливало его желание делиться прочитанным с другими. Он начал думать о той проповеднической деятельности, которую он мог развернуть в Гайане, когда вернется. Он вспомнил о том, что всем нравились те вечерние занятия, которые он проводил на Второй авеню, и решил каждый день устраивать подобные занятия, где бы он ни был. Он также попросил Кришну о том, чтобы в периоды своего уединения он обретал силу, позволяющую ему делать это. Никто не лишал его права оставаться наедине с Кришной, но он должен делиться с другими тем, что он узнал.

Когда неделя уединения подошла к концу, Чхота пробрался на судно, отправлявшееся в Гайану. Это было уже другое судно. И на этот раз Чхота ехал сам по себе, а не как член туристической группы. Теперь ему не нужно было скрывать от других, кто он такой.