Сыновья сказали:

Сын царя, достигнув города, хотел поскорее припасть с почтением к ногам отца и матери, а затем повидать Мадаласу. Ему повстречались безрадостные горожане с поникшими лицами. Но, увидя его, горожане исполнились сначала удивления, а затем радости. Они кричали: "Ура! Какое счастье!" и смотрели на него вовсе глаза и восклицали: "Долгой тебе жизни, о господин! Пусть все твои враги будут побеждены! Порадуй своих родителей и нас, избавь от беспокойства!"

Окруженный со всех сторон горожанами, крики которых были исполнены радости, вошел он во дворец своего отца. И его отец, и мать и другие родственники заключили его в объятья и осыпали благословениями, говоря: "Долгой тебе жизни!"

Затем, поклонившись всем, спросил он отца, что все это может означать, и отец рассказал ему все, что произошло. Узнав, что жена его Мадасала, драгоценность его сердца, была мертва, и, видя своих родителей перед собой, он погрузился в пучину стыда и горя. Он думал: "Эта женщина, которая лишилась жизни, как только услышала, что я мертв, она была такой добродетельной, тьфу на меня, я не был достоин ее! Злосчастный я, ничтожный я, как я могу вообще жить таким безжалостным, лишенный этой жены с глазами как у лани, ради меня встретившей смерть!"

Затем он успокоил свой разум, изгнал быстро нарастающее отчаяние, глубоко вздохнул и выдохнул, и подумал: "Если я откажусь от жизни, потому что она скончалась из-за меня, какое же благо доставлю я ей? Это вызвало бы похвалу только у женщин. Или если я, удрученный, буду восклицать: "Ах! Любимая!", это тоже не принесет пользы ни мне, ни другим людям, это несомненно. Если я сорву с себя гирлянды, прекращу омовения, то надо мной, покрытыми грязью, станут насмехаться враги.

Мой долг - карать своих врагов и служить царю, моему отцу! Как же я могу расстаться с жизнью, принадлежащей ему. Я мог бы отказаться от удовольствий, даруемых женщинами, но и это отречение принесет ли пользу той прекрасностанной супруге моей? Какой же обет мне принести, что бы он не принес вреда никому, а только благо? Какую малость могу я сделать для той, что оставила жизнь из-за меня?

Сыновья сказали:

Решив так, Ритадхвая выполнил подношение воды, а вслед за этим совершил погребальные обряды.

Ритадхвая сказал:

Если эта стройная Мадаласа уже не моя жена, я бы мог найти еще спутницу жизни. Но кроме той дочери гандхарвы с глазами как у лани, никакую женщину я больше не полюблю. Воистину так и будет. Вот мой обет. Расставшись с женой, благочестивой и грациозной, я не буду искать наслаждения с другими женщинами. Вот мой обет.

Сыновья сказали:

И он, лишенный супруги, о отец, отказался от всех женских прелестей, и стал искать развлечений, соответствующих его доброму характеру, в компании молодых людей, равных ему по благородству и по возрасту. Это было выполнение его обета. Такое выполнение долга чрезвычайно трудно даже для богов, что же говорить про остальных.

Джада сказал:

Выслушав речь сыновей, их отец задумался, опечаленный. Подумав над их рассказом, царь нагов смеясь, сказал своим сыновьям:

Ашватара сказал:

Если люди считают какое-нибудь дело невыполнимым, и поэтому ничего не делают, то от отсутствия упорства получают большой ущерб. Пусть человек возьмется за дело, не отвергая свою мужественность. Тогда благоприятный результат дела будет зависть от его мужественности и судьбы. Я постараюсь помочь вам, сыновья мои, позвольте же мне удалиться и предаться аскезам.

Джада сказал:

Сказав так, царь нагов отправился в Плакшаватарану, место паломничества на горе Химават, и стал там исполнять суровые аскезы. Затем он восхвалил богиню Сарасвати, воспевая ей гимны, сосредоточил свой разум на ней, ограничил себя в еде, выполняя при этом, ежедневно положенные три омовения.

Ашватара сказал:

Желая умилостивить блистательную богиню, поддерживающую весь этот мир Сарасвати, которая воссияла от Брахмы, я буду славить ее, склонив перед ней голову. Хорошее или плохое, все, что приносит богатство или окончательное освобождение, слитное или раздельное, все это проистекает от тебя, о богиня, непреходящая и высшая, ты - опора всего, ты, о богиня, непреходящая и высшая, присутствуешь во всем.

Эта вселенная периодически гибнет, нетленен только извечный Брахма. Как огонь находится в дровах, как песчинки в земле, так и в тебе присутствует Брахма и весь мир во всей его полноте. Ты - обитель звука Ом, ты - прибежище всего подвижного и неподвижного, о богиня! В тебе - три меры всего существующего и несуществующего, в тебе - три мира, в тебе - три Веды, в тебе - три науки, в тебе - три огня, в тебе - три света и три цвета, в тебе - три закона, в тебе - три гуны и три звука, в тебе три бога и три ашрамы, в тебе - три времени, в тебе - три состояния жизни, в тебе и предки, и день, и ночь.

Эти триады являются твоей формой, о богиня Сарасвати! Семь жертвоприношений сома-самстха, и семь хавих-самстха, и семь пака-самстха надлежит совершить тому, кто считает иначе. Все жертвы, извечно, как вечен Брахма, проводят те, кто утверждает, что всё существующее и есть Брахма, при этом повторяя твое имя, о богиня!

Вторую твою форму, непреодолимую, высшую, неизменную, нетленную, небесную, эту высшую форму я не могу описать словами. Ни ртом, ни языком, ни губами, ни другими органами не передать эту форму. Даже Индра, Васу, Брахма, Луна, Солнце, Свет не могут передать эту форму.

Эта форма вмещает в себя вселенную, она имеет форму вселенной, она управляет вселенной, она - Верховный Господь, как говорит веданта и санкхья, она не имеет начала, середины и конца, она и хорошая, и плохая, и беспристрастная, она может быть одной, а может быть множеством, она может принять вид любого существа, она - безымянная, но обладает шестью качествами, и пребывает в трех гунах. Она - суть различных мощных сил, в ней - величие Шакти, она - превыше всего.

Счастье и несчастье, а также великая удача проявлены в тебе. Ты пронизываешь все сущее и не-сущее, все проявленное и не-проявленное. Все постоянное и временное, большое и малое, находящееся на земле и находящееся в воздухе, - все это проявлено в тебе.

Все - форменное и бесформенное, видимое и невидимое, целое и разделённое на элементы, находящееся на земле и находящееся в небе - понизано твоими гласными и согласными звуками.

Джада сказал:

Восхваляемая так богиня Сарасвати, которая пребывает на языке Вишну, ответила высокому душой нагу Ашватаре:

Сарасвати сказала:

Я дарую тебе благо, о царь нагов, брат Камвалы. Скажи и я дарую тебе то, что желает твой разум.

Ашватара сказал:

Даруй же мне, о богиня, а также моему брату Камвале полное знание обо всех музыкальных звука.

Сарасвати сказала:

Есть семь музыкальных нот, есть семь тонов в музыкальном ряду, о благороднейший из нагов, семь видов песен есть также, и столько же интонаций, и семь раз по семь музыкальных тактов, и три октавы - все это ты с Камвалой будешь знать, о безгрешный, и ты еще больше узнаешь от меня, о царь нагов. Есть четыре вида четверостиший-пад, три вида мелодий, три вида музыкального темпа и три паузы. Все это ты узнаешь от меня, о царь нагов, и еще больше.

Все что известно об этом и связано с этим, все, что можно выразить гласными и согласными звуками, все это узнаете от меня, ты и Камвала. Я никому не давала такого знания ни на земле, ни в Патале, о наги, и вы должны стать учителями этого в Патале, на небе и на земле, о наги!

Джада сказал:

Сказав так, лотосоокая богиня Сарасвати сразу исчезла из поля зрения тех нагов. Все случившееся с этими двумя нагами дало им полное знание в стихосложении, в музыкальных нотах и размерах.

Затем оба нага, соблюдая музыкальные правила, стали играть на струнных музыкальных инструментах, желая умилостивить семью видами песен бога, живущего на вершинах Кайласа и Гималаев, испепелившего бога Каму Шиву. Оба они старались изо всех сил, объединив музыку и голоса, были они усердны и днем, и ночью, и на восходе, и на закате. И бог, имеющий на знамени быка, долго воспеваемый ими, был весьма удовлетворен их пением, сказал: "Выберите себе благо".

Тогда Ашватара с братом обратились с почтением к Шиве, синешеему супругу Умы: "Если ты, очаровательный трехглазый бог богов, доволен нами, то дай желаемое нами благо. Пусть умершая супруга Кулаваяшвы, Мадаласа, о бог, родится как моя дочь, но сразу того же возраста, в котором умерла. Пусть она помнит свою прежнюю жизнь, пусть будет наделена той же красотой. И пусть будет Йогаматой - матерью йоги, о Шива".

Махадева сказал:

Все твои слова будут исполнены через мою волю, о благородный нага! Выслушай же меня, о нага. Исполни шраддху, будучи чистым и обуздавшим свои чувства, о благородный нага, и съешь половинку пинды. После этого, та счастливая женщина должна появиться под твоим средним капюшоном, в том же виде, в котором умерла. Сосредоточив свой ум на этом желании, исполни возлияние предкам, и та прекраснобровая, благородная женщина, появится из под среднего капюшона, сдутого твоим дыханием, в том виде, в каком умерла.

Услышав это, оба брата восславили Шиву, и полные удовлетворения, вернулись в Паталу. И тот нага, младший брат Камвалы, устроил шраддху, должным образом съел половину пинды, и в то время, как он размышлял о своем желании, стройная талией женщина, появилась, такой же как прежде, из под поднятого дыханием среднего капюшона. И не сказал нага никому об этом, и скрыл ее, прекрасную, в тайных помещениях дворца.

Оба сына царя нагов проводили время с Ритадхваей, в удовольствиях и играх, достойных небожителей. Но однажды царь нагов, опьяненный вином, сказал своим сыновьям: "Почему вы не сделаете то, что я сказал вам раньше? Царский сын, как я вижу, является благодетелем для вас, так почему же вы не приносите ему благо, о славные?"

Тогда они, получив от их любезного отца такое увещевание, отправились в город своего друга, где некоторое время предавались приятному времяпровождению. Затем, после некоторого времени, они поговорили с Кулаваяшвой и почтительно пригласили посетить их дом.

Царский сын сказал им: "Разве это не ваш дом? Любая моя вещь, будь то драгоценности, повозки, одежды и другое, все это, одновременно, и ваше. Все, что вы захотите, будет дано вам, дваждырожденные, будь то золото или камни, ибо вы испытываете ко мне дружбу.

Неужели жестокая судьба надсмехается надо мной, коли вы не считаете мой дом своим? Если вы желаете сделать мне благо, если хотите проявить ко мне доброжелательность, то считайте мое богатство и мой дом своими. Пусть ваше станет моим, а мое - вашим. Моя жизнь также принадлежит вам. Так что никогда не разделяйте собственность на "мою" и "вашу", о добродетельные, благоволящие ко мне, заклинаю вас всем сердцем".

Тогда эти молодые наги, очень привязанные к царскому сыну, ответили ему, с притворным гневом: "О Ритадхвая, мы, без сомнения, не будем думать иначе, чем ты нам сказал. Но наш возвышенный отец неоднократно нам говорил, что желает увидеть Кулаваяшву". Тогда Кулаваяшва, поборник чести, склонился перед ними и сказал: "Да будет так, как сказал ваш отец!"

Кувалаяшва сказал:

Счастлив я! Благость на мне! Ведь кто-то искренне желает увидеть меня, так же, как мой отец! Пойдем те же, ни на мгновения я не хочу пренебрегать его желанием. Пойдем те же, припадем к его ногам.

Джада сказал:

Сказав так, царский сын отправился в путь с ними обоими, и, выйдя из города, достигли они святой реки Гомати. Когда они вошли в реку, царский сын подумал, что их дом находится на другой стороне. Но они потянули его и привели в Паталу. В Патале царский сын увидел, как его друзья приняли облик молодых нагов, сияющих, с драгоценными камнями в капюшонах, украшенные благоприятными знаками.

Глядя с широко раскрытыми от удивления глазами на них обоих, красивых и удивительных, сказал сердечно царский сын: "Браво! О благородные дваждырожденные!" И они рассказали ему о своем отце, царе нагов Ашватаре, миролюбивом, почитающем небожителей.

Тогда царский сын увидел очаровательную Паталу, и ее обитателей - нагов, молодых, взрослых и старых, а также девиц-нагинь, которые играли здесь и там, и носили красивые серьги и ожерелья. Небо там было украшено звездами. Кое-где играла музыка, доносились звуки барабанов, бубнов и других музыкальных инструментов, также слышалось пение, различные мелодии, звуки труб и лютни. Увидел он сотни очаровательных домов. Любуясь Паталой, гулял там сын Сатраджита, в сопровождении двух нагов и их друзей.

Затем все они пришли во дворец, и увидели высокого душой царя нагов, одетого в небесные гирлянды и одежды, украшенные драгоценными камнями, с серьгами и великолепными перламутровыми бусами, с браслетами, благословенный и удачливый, сидел он на троне из золота, украшенного множеством драгоценных камней, кораллами и лазурью.

Они показали ему царя со словами: "Это наш отец", и подвели его к отцу и сказали: "Это Кулаваяшва". Тогда Ритадхвая припал к ногам царя нагов. Царь нагов поднял его, горячо обнял и поцеловал, и сказал: "Живи долго! Побеждай врагов и будь покорен своему отцу! Счастлив ты, сын мой, так как даже в твое отсутствие о твоих добродетелях говорили мне мои оба сына. Ведь действительно, достойный человек процветает, его ум, его тело, его речь, его добродетельное поведение достойны похвалы, никчемный же человек все равно, что умер, хотя и живёт. Добродетельный человек, сам достигая благополучия, приносит полное удовлетворение своим родителям, ранит болью сердца врагов, обретает доверие у своего народа. Боги, предки, брахманы, друзья, просители, увечные, родственники, все желают долгой жизни добродетельному человеку. Жизнь добродетельных людей, которые сторонятся беззакония, которые сострадательны к попавшим в беду, которые являются прибежищем бедствующих, приносит им изобильные плоды".

Джада сказал:

Сказав так, царь нагов, желая оказать честь Кулаваяшве, обратился к своим сыновьям:

"Когда мы все выполним омовения, когда выпьем вина и насладимся другими удовольствиями, когда попируем, чем пожелаем, тогда мы с радостью проведем время в беседе с Кувалаяшвой, разговор с которым как праздник для сердца". Сын Сатраджита согласился с ним, и благородный царь нагов устроил все так, как и предлагал.

Великий царь нагов, верный своему слову, вместе со своими сыновьями и царским сыном принялся пировать, наслаждаться едой и вином, и получать другие удовольствия.