Войти Добавить текст
Вы здесь:  

Оглавление: Главная страница

Оглавление: Махабхарата

Оглавление: Махабхарата. Удьйога-парва (книга пятая)

Глава 88

Глава 88

Вайшампаяна сказал:

Навестив Видуру, Джанардана, усмиритель врагов, после полудня отправился затем к сестре отца своего — Притхе. При виде явившегося к ней Кришны, блеском подобного сияющему солнцу, она обвила (руками) его шею и стала причитать, вспоминая партхов. Увидев после длительного времени Говинду, этого отпрыска рода Вришни и сподвижника ее отважных сыновей, Притха проливала слезы.

И когда Кришна — предводитель воинов — после оказанных ему обрядов гостеприимства уселся, она с лицом измученным от горя, голосом, прерывающимся от слез, промолвила: «Те, кто с самого детства находили удовольствие в послушании старшим, кто дружески расположены друг к другу, согласны во мнениях и едины в своих сердцах, кто, лишившись обманом своего царства, удалились в безлюдные края, хотя и достойны жить среди людей, те, кто, смирив свой гнев и радость, благочестивы и правдоречивы, — те партхи, оставив царство и радости, покинули и меня, рыдающую, и удалились в лес, вырвав с корнем мое сердце! Незаслуживающие таких (лишений), как жили, о Кешава, благородные пандавы в дремучем лесу, переполненном львами, тиграми и слонами? Еще детьми лишившиеся своего отца, они были заботливо взлелеяны мною. Как они жили в дремучем лесу, не видя своих родителей?

С самого детства, о Кешава, пандавы пробуждались под звуки раковин, барабанов и флейт, бубен и свирелей. Те, кто дома всегда пробуждались под рев слонов и ржание коней, под грохот ободьев колес колесничных, под звуки раковин и литавр в сопровождении флейт и лютней, те, кого восхваляли дваждырожденные священными песнопениями и благородные брахманы словами благословения, и кто сами ублажали дваж-дырожденных одеждами, драгоценными камнями и украшениями, те, кого приветствовали достойные почестей лица, прославляя в ответ за оказанные им почести, те самые, кто пробуждались ото сна (под эти звуки и возгласы) в высоких покоях дворца, где они обычно спали на мягких одеялах и шкурах антилоп Ранку, — те, наверно, не находили сна, слыша вой диких зверей в дремучем лесу, вовсе не заслуживая подобных лишений, о Джанардана! Те самые, кто просыпались под звон литавр и грохот барабанов, под звуки раковин и флейт, под сладостные звуки женских песнопений, о Сокрушитель Мадху, и под хвалебные гимны певцов, слагателей песен и сказителей,— как же могли они пробуждаться в огромном лесу под завывание хищных зверей!

Наделенный скромностью, твердый в правде, смиренный, проникнутый состраданием ко всем существам, — тот, кто, подчинив своей воле страсть и злобу, следует по пути добродетельных; кто (умело) нес тяжкое бремя Амбариши, Мандхатри, Яяти и Нахуши, Бхараты, Дилипы и Шиби, сына Ушинары, и древних царственных мудрецов, кто отличается хорошим нравом и поведением, знает закон и правдив в своих обещаниях и, будучи наделен всеми добродетелями, достоин быть даже царем трех миров; тот, чей враг еще не родился, кто справедлив душою и блеском подобен чистейшему золоту, кто по справедливости, по учености своей и расположению ко всем наилучший среди кауравов, — тот Юдхиштхира, долгорукий и приятный видом, как поживает, о Кришна?

Тот, кто наделен мощью десяти тысяч слонов и скоростью ветра, — неистовый Врикодара, сын Панду, всегда угождающий своему (старшему) брату и милый ему, — тот, кто убил Кичаку вместе с его родственниками, о Сокрушитель Мадху, и геройски уничтожил (демонов, прозываемых) Кродхаваша, Хидимбу и Баку; тот, кто по могуществу своему равен Шакре, а по быстроте равен Ветру, кто в гневе подобен Махешваре, страшный и лучший из воителей, — тот гневный Пандава, усмиритель врагов, сдерживающий свою ярость, силу и нетерпение и смиряющий душу, уж наверно послушен велениям своего брата!

О нем — средоточии внутренней мощи и силы, о благородном и неизмеримом в доблести Бхимасене, грозном даже видом своим, — о нем расскажи, о отпрыск рода Вришни! Как теперь живет Врикодара, чьи руки бревнам подобпы, тот средний сын Панду, о Непреклонный!

Тот двурукий Арджуна, о Кришна, который постоянно соперничает с тысячеруким Арджуной, имея над ним превосходство, о Ксшава, и который одним рывком мечет пять сотен стрел; тот сын Панду, который во владении оружием равен царю Картавирье, по внутренней своей мощи равен Адитье, в самообуздании подобен великому мудрецу, в прощении подобен Земле, а по доблести равен великому Индре; тот, благодаря чьей доблегти, о Сокрушитель Мадху, кауравами среди всех царей (па земле) было добыто это обширное царство, блистающее величием, и страшную силу чьих рук восхваляют кауравы; тот Пандава, во-истипу отважный и наилучший из всех воинов на колесницах, который служит прибежищем пандавов, словно Васава — для Богов, — как поживает теперь тот брат твой и друг Дхананджая?

Ко всем существам сострадательный, но лишенный робости, знаток мощпого оружия, тот, кто мягок, нежен и справедлив и кто мил мне, — тот Сахадева, могучий стрелок из лука, герой и украшение собраний, юн годами, о Кришна, послушен братьям и сведущ в законе и мирской пользе. Братья Сахадевы, о Сокрушитель Мадху, всегда одобряют поведение того (сына моего), благородного и добронравного. Поведай мне, о отпрыск рода Вришни, о храбром Сахадеве, повелителе ратников, о том сыне Мадри, который всегда смиренно угождает старшему брату и послушен мне.

Нежный и юный годами, храбрый и прекрасный собою, сын Панду, который мил всем братьям, о Кришна, точно сама их жизнь, пребывающая вовне, тот могучий лучник, сражающийся чудесными способами и преисполненный силы, — здоров ли, о Кришна, тот сын мой любимый, Накула, взлелеянный в роскоши? Увижу ли я когда-нибудь снова, о могучерукий, Накулу, могучего воина на колеснице, нежного, привычного к роскоши и не заслуживающего тяжких лишений? Покинутая Накулой в самое короткое время, истекшее в мгновение ока, я не нахожу покоя, о герой! Посмотри на меня — и все же я живу еще!

Более чем все сыновья мила мне Драупади, о Джанардана! Принадлежащая к высокому роду, отличающаяся добрым нравом, она одарена всеми достоинствами. Правдоречивая, она избрала общество своих супругов, а не сыновей. Ведь, покинув милых своих детей, она последовала за пандавами! Сопровождаемая (некогда) огромною свитой и ублажаемая всеми предметами желаний, та царица Драупади, отмеченная всеми счастливыми признаками, как живет теперь, о Непреклонный? Хотя и имеет Драупади пятерых мужей-героев, подобных Агни, могучих лучников, разящих (врагов), ее уделом стало одно лишь горе. Вот уже четырнадцатый год, о усмиритель врагов, как я не видела правдоречивой Драупади, озабоченной тревогою о своих сыновьях! Наверно, (свершая) благочестивые дела, человек не может наслаждаться счастьем, раз Драупади, как раз так поступая, не вкушает непрерывного счастья!

С тех пор, как я узнала, что Кришну (насильно) привели в собрание (кауравов), не мил мне ни Бибхатсу, ни Юдхиштхира и Бхимасена и ни близнецы.

Никогда ранее не было у меня большего горя, чем когда была жившая в уединении Драупади приведена к ее свекорам, — приведена насильно тем нечестивцем под влиянием гнева и жадности, и при этом все кауравы видели ее в собрании в одном только платье. Находившиеся там же Дхритараштра и великий царь Бахлика, Крипа и Сомадатта, а также кауравы были повергнуты в уныние (при таком зрелище). Во всем том собрании я почитаю только Кшаттри. Ибо достойным уважения становится (человек) только из-за своего (доброго) расположения, но не благодаря богатству и знанию! Меж тем как благородный наделен великим разумом и глубокой мудростью, его (добрый) нрав, словно украшение, (что он носит), объемлет весь мир!».

Мучимая скорбью (о своих сыновьях) и обрадованная при виде бывшего Говинды, Притха стала рассказывать о всевозможных своих горестях: «Могло ли то, чем занимались прежние дурные цари — игра в кости и охота за дичью, о усмиритель врагов, доставлять удовольствие пандавам? Меня сжигает (одно сознание) того, что Кришна в собрании на глазах у кауравов подверглась оскорблениям сынов Дхритараштры, что равносильно для нее самой смерти.

Изгнание (моих сыновей) из города и их скитания (в лесах), о усмиритель врагов, отозвались на мне, — я стала пристанищем всякого рода напастей, о Джанардана! Ныне уже четырнадцатый год, как они были изгнаны Дурьйодханой. Разве не может быть счастья от невзгод, если истощились плоды благодеяний? Не было у меня никогда различия между сыновьями Дхритараштры и пандавами.

Силою той правды, о Кришна, я несомненно увижу тебя вместе с пандавами (победоносно) вышедшим невредимым из этой борьбы, их врагов убитыми, а их самих окруженными благоденствием. Победить их в самом деле невозможно, ибо они обладают такими (столь высокими) достоинствами!

Однако (в нынешнем моем горе) я должна осуждать только своего отца, но не себя и не Суйодхану. Им я была отдана Кунтибходже, как отдается игроками (проигранное ими) богатство. Еще когда я ребенком играла с мячом в руках, дед твой отдал меня Кунтибходже, как друг — своему благородному другу.

Покинутая отцом своим и свекорами, о усмиритель врагов, я испытывала тягчайшее горе. Какой же (после этого) прок, о Кришна, от моей жизни? Ночью при рождении Савьясачина голос свыше так вещал мне: «Твой сын покорит всю землю, и слава его достигнет небес! Уничтожив кауравов в многолюдном сражении и обретя вновь царство, Дхананджая, сын Кунти, вместе с братьями совершит три великих жертвоприношения!». И я не ропщу на это (предвещание). Поклонение Дхарме, творцу вселенной и всемогущему Кришне!

Ведь это Дхарма постоянно поддерживает все существа. Если же Дхарма существует, о отпрыск рода Вришни, тогда (предсказание) окажется правдивым. И ты, о Кришна, все это успешно так и выполнишь! Ни вдовство, о Мадхава, ни потеря богатства, ни вражда (с кауравами) не вызывают у меня такой глубокой скорби, как разлука с (моими) сыновьями. Какое может быть спокойствие для сердца моего, раз я не вижу (перед собой) Дхананджаю, обладателя лука гандивы, лучшего из носящих оружие!

Вот уже четырнадцатый год, как я не видела Юдхиштхиры и Дхананджайи, о Говпнда, обоих близнецов и Врикодары! Люди совершают поминальные обряды по тем, кто пропал без вести, считая их мертвыми. По существу они уже умерли для меня, а я — для них, о Джанардана!

Ты должен, о Мадхава, сказать благочестивому царю Юдхиштхире: «Твоя добродетель все более уменьшается. Поступай же так, о сынок, чтобы (добродетельные заслуги твои) не оказались напрасными!». Позор да будет мне, о Васудева, что я живу зависимой от других! Даже бесславие гораздо лучше, нежели средства к жизни, добытые убожеством (своего положения)! Ты должен также сказать Дхананджае и всегда готовому (к действиям) Врикодаре: «Время того (события), в предвидении которого женщина-кшатрийка рождает сына, уже наступило. Если это время, когда оно наступит, будет упущено вами, (без того, чтобы прибегнуть к войне), тогда вы, хотя сейчас и чтимы всем миром, будете совершать то, что заслуживает самого сурового презрения.

Если же вы заслужите презрение, тогда я покину вас навеки. Ибо когда наступит роковой час, следует пожертвовать даже самой жизнью!». Также должен ты сказать и обоим сыновьям Мадри, всегда преданным долгу кшатриев: «Обретайте предметы удовольствий, только добытые отвагой, предпочитая ото даже самой жизни! Ибо предметы, добытые отвагою, всегда радуют сердце человека, живущего согласно обычаям кшатриев, о высочайший из людей!». Отправившись туда, о могучерукий, скажи ты лучшему и; всех носящих оружие Арджуне, отважному сыну Панду: «Следуй по пути, (который может быть указан тебе) Драупади!

Тебе ведь известно, что, когда воспылают непомерным гневом Бхима и Арджуна, каждый уподобляясь всесокрушающему Божеству смерти, они могут отправить в высочайший путь даже самих Богов! Для них обоих было тяжким оскорблением, что Кришну (насильно) привели в собрание, а Духшасана и Карна обращались к ней со столь унизительными словами. Сам Дурьйодхана подступал (с оскорблениями) к смелому Бхимасене на глазах у главенствующих кауравов. Но он (скоро) увидит плоды такого (поведения своего).

Ибо, воспылав враждою, не может уже утихомириться Врикодара. Ведь в самом деле нескоро успокоится враждебность Бхимы, пока не приведет к гибельному концу своих врагов и их сообщников тот сокрушитель врагов! Не потеря царства огорчает меня и не поражение в игре в кости! Равным образом и уход в изгнание моих сыновей не является причиной моей скорби. А удручает меня то, что великая славою, прекрасная Кришна в одном-единственном платье была (насильно) приведена в собрание, и ей пришлось выслушивать грубые речи! Что же может быть более прискорбно, чем это? Прекраснобедрая, всегда преданная долгу кшатриев, благочестивая Кришна, у которой начались тогда месячные, не нашла себе защитника, хотя и имела сильных покровителей.

Меж тем как ты, о Сокрушитель Мадху, — защитник мой и сыновей моих, также и Рама, первый среди сильнейших, и Прадьюмна, могучий воин на колеснице, и меж тем как здравствуют Бхима неодолимый, и Виджая, не поворачивающий вспять, я должна, однако, переносить такое горе, о высочайший из людей!».

Тогда Шаури, друг партхов, утешил скорбящую сестру своего отца а Притху, преисполненную горя из-за сынов своих: «Какая же есть еще женщина в мире людском, подобная тебе, о сестра отца моего? Ты дочь царя Шуры, вошедшая (по замужеству) в род Аджамидха! Принадлежащая к высокому роду, ты — словно (лотос), перемещенный из одного глубокого озера в другое, царица, наделенная всеми счастливыми признаками, ты была высоко чтима своим супругом. Супруга героя, родившая героев, ты одарена всеми добродетелями!

И подобная тебе, о многомудрая, должна терпеливо переносить счастье и несчастье. Превозмогая сонливость и вялость, гнев и радость, голод и жажду, холод и зной, партхи, как подобает героям, всегда находят в этом счастье. Отвергнув деревенские утехи, партхи неизменно отдаются такому счастью, какое свойственно героям. Мудрые (во всех своих поступках) придерживаются крайностей, в то время как те, кто увлечен деревенскими утехами, придерживаются середины. Мудрые предпочитают либо тягчайшие лишения, либо чрезмерные услады, которые выпадают людям. Мудрые находят удовольствие в выборе крайностей, но они не радуются тому, чтобы занимать промежуточное положение между ними. Придерживаться крайностей они считают счастьем, а несчастьем то, что лежит между ними.

Пандавы вместе с Кришною приветствуют тебя и, сообщая о своем здоровье, спрашивают о твоем благополучии! Ты скоро увидишь пандавов здравыми и невредимыми, достигшими всех своих целей. (Ты узришь их) владыками всего мира, чьи враги будут уничтожены, а сами они окружены благоденствием!».

Так была утешена Кунти, отягощенная горем из-за сынов своих, и тут же, рассеяв мрак своего недомыслия, она промолвила в ответ Джанардане: «Все. что может быть полезным для пих, о могучерукий Сокрушитель Мадху, то ты, о Кришна, так и делай, как ты сам считаешь, не нарушая закона и не прибегая к обману, о усмиритель врагов! Я знаю, о Кришна, силу твоей правды и величие твоего рода! Знаю также о рассудительности твоей и отваге, когда дело касается взаимоотношений между друзьями. В нашем ряду ты — сама добродетель, ты — сама правда, ты — олицетворение великого подвижничества! Ты — спаситель, ты — величайшее благочестие, все зиждется на тебе! Поэтому, как ты сказал, так то и будет у тебя сущею правдой!».

И попрощавшись с нею и почтительно обойдя слева направо, Говинда могучерукий отправился тогда к обиталищу Дурьйодханы.

Так гласит глава восемьдесят восьмая в Удьйогапарве великой Махабхараты.  

Далее: