Глава 86

Дурьйодхана сказал:

То, что сказал Видура относительно Кришны, — все сказано правдиво. Ибо Джанардана всецело предан партхам и не может быть разлучен с ними. Но то разнообразное богатство, которое в знак гостеприимства намечено в дар Джанардане, никогда, о царь царей, не следует ему отдавать.

Ведь, конечно, Кешава не может не заслуживать наших почестей, но место и время не подходящи для этого. Ибо Адхокшаджа, пожалуй, возомнит, о царь, что мы из боязни оказываем ему почести. То, что для кшатрия может стать бесчестием, о владыка народов, — такого поступка он, если разумен, не должен совершать, — это мое твердое мнение. Мне хорошо известно, что Кришна, тот Бог лотосоглазый, — самый досточтимый даже в трех мирах! Но при нынешнем течении событий, о владыка, не следует давать ему ничего, ибо если суждено начать войну, то она уже пе может быть предотвращена одним гостеприимством!

Вайшампаяна сказал:

Услышав те слова его, Бхишма, дед кауравов, молвил царю, внуку Вичитравирьи, такое слово: «Будут ли оказаны ему почести или же он будет принят без почестей, Джанардана не станет гневаться. Не подобает, однако, выказывать непочтительность пришельцу, хотя бы даже Кешава и заслуживал презрения.

Но то дело, о могучерукий, которое мыслию намечено им к осуществлению, — то никакими средствами не может быть никем сделано иначе! Что скажет он, могучерукий, то должно быть выполнено без колебаний. Немедленно заключи мир с пандавами, избрав посредником Васудеву! Несомненно, справедливый душою Джанардана скажет то, что сообразно с законом и пользой. Поэтому тебе вместе со своими друзьями надлежит говорить ему речи только приятные!».

Дурьйодхана сказал:

Нет такого средства, о царь, чтобы заставить меня согласиться владеть этим единым достоянием совместно с ними, пока еще живы и я и они, о дед мой! Слушай же меня о том, какое великое дело я задумал. Я заточу в темницу Джанардану — это крайнее прибежище пандавов. А когда он будет в заключении, вришни и пандавы, да и вся наша Земля станут подвластны мне. А прибудет он сюда завтра поутру. Какое можно найти верное средство, чтобы не мог догадаться (об этом) Джанардана и чтобы не случилось (для нас) беды, — благоволи ты сказать мне о том!

Вайшампаяна сказал:

Выслушав страшные его слова о том, что замышляется против Кришны, Дхритараштра вместе с советниками огорчился сильно и впал в глубокое расстройство. Затем Дхритараштра молвил Дурьйодхане такое слово: «Никогда не говори так, о хранитель живущих, — это не соответствует вечному закону. Ведь Хришикеша (прибывает сюда) как посол, к тому же он наш родственник и всегда мил нам. Он не причинил кауравам никакого зла. Так заслуживает ли он заточения?».

Бхишма сказал:

Этот тупоумный сын твой, о Дхритараштра, дожил уже до своего часа. Он предпочитает вредное, но не полезное, хотя и упрашивают его друзья. Ты сам тоже следуешь за этим злодеем, тяготеющим к порокам и ступающим по скользкому пути, пренебрегая советами друзей своих. Этот злонравный сын твой, коль подступит вместе с советниками к Кришне, неутомимому в подвигах, мгновенно будет им сокрушен. Я никак не могу слушать пагубных речей этого нечестивца, зловредного и злостного, отступившегося от закона!

Вайшампаяна сказал:

Сказав так, престарелый Бхишма, первейший из рода Бхараты и воистину могущественный, поднялся в великом гневе и вышел из того (дворца собрания).

Так гласит глава восемьдесят шестая в Удьйогапарве великой Махабхараты.