СКАЗАНИЕ О САНАТСУДЖАТЕ
Глава 42
Вайшампаяна сказал:
Тогда мудрый и благородный царь Дхритараштра, одобрив слова, сказанные Видурой, стал вопрошать наедине Санатсуджату, желая постичь высочайшую мудрость познания.
Дхритараштра сказал:
О Санатсуджата, я слышал, что, по твоему утверждению, нет смерти. Но ведь Боги и асуры соблюдали благочестие, чтобы добиться бессмертия. Так какое же из этих (двух утверждений) верно?
Санатсуджата сказал:
Одни считают, что смерти можно избежать соблюдением особых обрядов; по мнению же других, нет смерти. Слушай меня, о царь! Я буду излагать тебе, чтобы сомнения твои рассеялись. Оба эти утверждения правильны, о кшатрий! Но, по мнению ученых, смерть проистекает от тблуждения. Я же смерть объясняю невежеством, а отсутствие невежества я всегда называю бессмертием. Ведь, от невежества асуры подверглись гибели, а устранением невежества (Боги) достигали положения Брахмы. Смерть не пожирает живых существ, подобно тигру, ибо сама форма ее не (может быть) воспринимаема. Но в отличие от этой формы смерти другие называют Йаму (как ее олицетворение). Бессмертие желто искание брахмы, оно состоит в углубленном самопознании.
В мире усопших предков правит царством тот Бог (Йама), благосклонный к добрым и недобрый к дурным. Это его повелением возникают среди людей гнев, невежество и смерть в форме заблуждения. Заблудшие, они, пребывая во власти ее, уходят из этого мира и снова попадают в то (царство Йамы). Туда же попадают следом и их чувства в расстройстве. Поэтому смерть принято называть «марана» (умирание). Те, кто жаждет плодов своей деятельности, когда дела успешно завершены, — те тоже, (оставив, свою телесную оболочку), следуют туда же и не могут избежать смерти.
Это, размышляя (о высшем духе), усмиряет свои кипучие (страсти), в пренебрежении не обращая на них внимания, кто, таким образом приобщившись к знанию, уничтожает свои желания, тот, как сама смерть, принявшая облик Бога смерти, разрушает (мрак неведения). Человек, следующий своим страстям, гибнет вслед за своими желаниями.
Но отринув свои страсти, человек сметает с себя всякую пыль от них, какая (есть у него). Это (вожделение) есть беспросветная тьма (невежества) и для живых существ представляется сущим адом. Словно одержимые, они устремляются туда и в своем вожделении идут к пропасти. Стремление к удовольствиям сначала поражает человека, а затем вызывает у него страсть и гнев. Эти последние же насильно приводят к смерти. Стойкий же своей твердостью превозмогает смерть.
И если он не помышляет о (возникающих желаниях), о кшатрий, то ничего с ним не может случиться, ибо (смерть) для него — все равно что тигр, сделанный из соломы. Внутренний дух, который пребывает в твоем теле, когда он под влиянием гнева и жадности охвачен заблуждением, — это и есть смерть. Зная, что смерть возникает таким путем, тот, кто опирается на знание, не боится здесь смерти. В его сфере (под влиянием знания) смерть пропадает, подобно тому как гибнет смертный, попав в сферу влияния смерти.
Дхритараштра сказал:
Есть в этом мире некоторые (среди людей), которые не соблюдают своих обязанностей, точно так же есть и другие, которые здесь исполняют свой долг. Может ли быть пороком уничтожен закон или же закон уничтожает порок?
Санатсуджата сказал:
Двоякого рода воздаяние допускается в этом мире(ради окончательного спасения): и за поступки справедливые, и за противоположные. Человек же сведущий устраняет законом беззаконие. Знай, что для него справедливость гораздо сильнее.
Дхритараштра сказал:
Рассказывают о тех вечных мирах, которые уготованы для благочестивых дваждырожденных за их собственные добродетельные заслуги. (Я хотел бы), чтобы ты рассказал о них в последовательном порядке, а также о других (мирах), но только не о делах, здесь совершенных, о мудрый!
Санатсуджата сказал:
Те брахманы, у которых не бывает соревнования в мощности (своего тела), как у силачей в силе, уйдя из этой жизни, сияют в блаженном мире (Брахмы). Где бы ни находил он пищу и питье более изобильными, словно траву и тростник в период дождей, брахман не должен, живя там, мучить себя (голодом).
Если где молчаливому (отшельнику) будут выказывать неблагосклонность и страх, и он не станет обнаруживать своего превосходства, — тот считается наилучшим из людей, но никто другой. И кто не печалится (при виде отшельника), не рассказывающего о себе самом, и не употребляет пищи, (пока не предложит) доли, предписанной брахману, того пища одобряется благочестивыми. Как собака часто поедает свою же изрыгнутую скверну во вред себе, так поедают свою блевотину и те (отшельники), которые добывают средства к жизни благодаря своей влиятельности. «Да останутся всегда неведомыми мои благочестивые занятия» — так пусть думает брахман, живя среди родственников, и ничего тогда не будет обнаружено. Ведь какой же брахман отважится убить в себе сокровенную душу! И поэтому, о кшатрий, брахма неведомо вселяется в него и видит оттуда все.
Брахман должен быть свободным от напряжения и неторопливым, быть гордым от того, что не приемлет дары, и хотя обученный (в Ведах), он должен вести себя как несведущий, — только так может он постичь брахму, будучи мудрым. Те дваждырожденные, которые бедны в отношении благ земных и богаты в (знании) вед, — непобедимы и неколебимы, и их следует считать воплощениями брахмы. Даже тот, кто в этом мире, (совершая жертвоприношения), может увидеть самих Богов, дающих ему желанные дары, не равен познавшему брахму, ибо, (поступая так), он сам прилагает старания.
Тот же в действительности чтится, кого, поскольку он (ни к чему) не прилагает стараний, почитают (Боги). Но тот, кто почитаем (другими), не должен сам считать себя (достойным этого), и поэтому не должен он печалиться оттого, что будет лишен уважения (других). Только ученые оказывают почтение (к другим) — так пусть думает тот, кто чтится. Те же, напротив, кто бестолков, склонен к беззаконию и опытен только в светских науках, никогда не будут чтить того, кто достоин уважения, — так пусть думает тот, кто сам не чтится.
Но мирские почести и обет молчания (у подвижников) никогда не сосуществуют вместе. Ибо известно, что этот мир (существует) для (тех, кто ищет) почестей, а тот — для (тех, кто соблюдает) обет молчания. Здесь, в этом мире, счастье пребывает в мирском благополучии, но оно же, с другой стороны, служит препятствием (к небесному блаженству). Ибо блаженство постижения брахмы труднодостижимо для того, кто лишен истинного познания, о кшатрий!
Благочестивые говорят, что для его достижения существуют различного рода двери, через которые трудно проникнуть. Это — правдивость, прямота, скромность, самообузданность, чистота, (внешняя и внутренняя), и знание (вед). Эти шесть препятствуют высокомерию и заблуждению.
Так гласит глава сорок вторая в Удйогапарве великой Махабхараты.