Глава 172
Бхишма сказал:
Тогда, испросив разрешения у Кали, иначе прозванной Сатьявати, у советников и дваждырождеппых, а также у домашних жрецов, я дозволил старшей из тех девиц — Амбе уехать, о повелитель людей! И отпущенная мною, та девица отправилась в город повелителя шальвов. Под охраной старейших брахманов и в сопровождении кормилицы своей, преодолев тот путь, она приехала к царю. И приблизившись к царю Шальве, она сказала ему такое слово:
«Я явилась, о могучерукий, домогаясь тебя, о лучезарный!». Но ей, о владыка народов, промолвил в ответ повелитель шальвов с притворным смехом: «Я не желаю теперь взять в жены тебя, которая была помолвлена с другим, о красавица! Отправляйся, о прелестная, обратно туда, к потомку Бхараты. Я не желаю больше тебя, насильно похищенную Бхишмой. Ведь когда Бхишма, победив (царей), увез тебя, ты с радостью (отправилась с ним)!
После того как он в великой битве победил властителей, земных и увез тебя насильпо, я не хочу больше взять тебя в жены, раз ты уже помолвлена с другим, о красавица! Как же царь, подобпын нам, сведущий в науках и предписывающий правила руководства для других, может ввести (в дом свой) женщину, которая была уже помолвлена с другим? Отправляйся куда хочешь, о прелестная, и не трать понапрасну своего времени!».
На это, о царь, Амба промолвила ему, терзаемая стрелами бестелесного (Бога любви): «Не говори так, о хранитель земли, ибо это совсем не так! Я вовсе пе выражала радости, когда увез меня Бхишма, о сокрушитель врагов! Он увез меня силою, разбив наголову всех властителей земных, тогда как я горько плакала. Возьми меня, невинную девушку, преданную тебе, о владыка шальвов! Ведь отвергать преданных (душою) пе одобряется в предписаниях закопа!
Упросив сына Ганги, никогда не отвращающегося от сражений, я получила его дозволение и приехала к тебе домой! Ведь (в самом деле), о владыка народов, тот Бхишма могучерукий не желает меня! Я слыхала, что предпринятое Бхишмой (похищение певест) затеяно для брата его. Ибо двух моих сестер, Амбику и Амбалпку, о царь, которые были похищепы (одновременно со мною), сын Ганги отдал младшему брату своему Вичитравирье. Клянусь я прикосновением к голове своей, о владыка шальвов, что никогда я не думала о другом мужчине, кроме тебя, о тигр среди людей! И не явилась я к тебе, о царь царей, помолвленной с другим. Говорю тебе правду, о Шалъва, и в том, что это правда, душою клянусь! Возьми меня, о большеглазый, — меня, девушку, пришедшую к тебе по своей воле, не помолвленную с другим, желающую страстно милости твоей!».
Но хотя она и говорила так, Шальва, о лучший из рода Бхараты, отверг ту дочь правителя Каши, подобно тому как змея (сбрасывает) свою обветшалую кожу.
И хотя она, о безупречный, и просила так в различных выражениях того повелителя шальвов, он все же не поверил девушке, о бык из рода Бхараты! И тогда та старшая дочь правителя Каши, преисполненная гнева, с глазами, полными слез, сказала голосом, прерывающимся от подступивших рыданий:
«Покинутая тобою, о владыка пародов, всюду, куда я ни пойду, прибежищем моим будут люди добродетельные, ибо говорила я правду!». Но злобный царь шальвов и тогда отверг ее, о Кауравья, обращавшуюся к нему с такою жалостной мольбою. «Ступай, ступай!» — говорил ей в ответ Шальва все снова и снова. — «Я боюсь Бхишмы, о прекраснобедрая, а ты — добыча Бхишмы!». И когда сказал ей так Шальва недальновидный, она выехала из города, опечаленная, вопя, как орлица морская.
Так гласит глава сто семьдесят вторая в Удьйогапарве великой Махабхараты.