ГЛАВА 331

Бхишма сказал:

В этот миг одиночества приблизился Нарада, чтобы спросить о цели Вед ревностно изучавшего Писание Шуку. Шука, увидев приближающегося дэвариши Нараду, сначала почтил его дарами (для гостя), почтил так, как об этом сказано в законе. Удовлетворённый Нарада радостно молвил: «Скажи, лучший из дваждырождённых, какую, телёночек, оказать тебе милость?» Услыхав слово Нарады, Шука сказал, Бхарата: «Одари меня (познанием), что в этом мире ведёт к благу!»

Нарада сказал:

Некогда владыка Санаткумара молвил такое слово Мудрецам, желавшим постигнуть основу (таттву) и себя осуществившим: нет правды, равной тапасу, нет ока, равного знанию, нет страдания, равного страсти, нет счастья, равного отреченью. Прекращение злых дел, в чистом поведении постоянство, благонравие, добродетельная жизнь — вот непреходящее благо! Заблуждается тот, кто привязывается к достигнутому им бедственному состоянию человека; он от страдания не может освободиться, ибо привязанность к миру и есть страданье; от привязанности колеблется разум, она расставляет сеть заблужденья; попавший в сеть заблужденья и здесь, и в ином мире вкушает страданье. Всемерно нужно отрешаться от влечений, гнева желающему достичь блага, ведь на погибель блага возникли те оба. Постоянно следует оберегать от гнева подвиг (самоистязание), от самости — блаженство, знание — от гордыни, себя ж — от заблужденья. Благожелательность есть высший долг, терпение — высшая сила, знание Атмана — высшее знанье, но нет ничего превыше Правды. Благо слово правдивого, правдой говорит благо, Правда для существ есть высшее благо, так полагаю. Кто все начинанья покинул, кто без собственности, без мечтаний, тот учён и мудр, он полностью всё покинул. Кто с чувствами, подчинёнными собственной воле, здесь странствует среди предметов, непривязанный, собранный, умиротворённый, неизменный, своим или не своим (окружённый), кто (постигает), что он — не это, тот, освобождаясь, скоро достигнет запредельного блаженства. Никогда ни с кем не заговаривая, никого не касаясь, ни на кого не глядя, так должен совсеми (встречаться) муни, тогда он достигнет высшегоблага. Да следует он путём милосердия: ни одному существу вредить он не должен. Достигнув такого рожденья, нельзя разжигать вражды к кому-либо, отрешение от собственности, от надежд, полная удовлетворённость, непоколебимость (качества) себя постигшего и победившего; вот что называют высшим благом. Сынок, покинь собственность, покори (свои) чувства! Пребывающий в бесскорбном состоянии ни здесь, ни в ином (мире) ничего не боится; не скорбит свободный от соблазнов, покинь свои соблазны! Покинув соблазны, спокойный, ты освободишься от мучительной скорби. Самообузданный, собранный, подвизающийся постоянно, желая победить (еще) непобеждённое, от привязанностей будь отрешённым! Не привязанный к притягательным свойствам, направляйся всегда к одной цели; скоро такой брамин достигает непревосходимого счастья. Среди существ, радующихся противоречиям, о единстве радеет муни; знай, такой насыщен познаньем; не скорбит насыщенный познаньем. Чистыми делами достигают божественного смешанными — человеческого рожденья, а нехорошими — принудительно получают рожденья в лонах животных. Здесь постоянно теснимое страданиями рождения и смерти существо созревает в самсаре; как этого ты не разумеешь? Неблагое ты принимаешь за благо, непрочное за прочное принимаешь, бесцельное принимаешь за цель, как же ты этого не разумеешь? Ты опутан многими, тобой самим рождёнными узами заблужденья, Так гусеница сама себя оплетает, как же ты этого не разумеешь? Хватит здесь с собственностью (возиться)! Бедами собственность (чревата)! Гусеница, делая куколку, оплетается тем, чем она обладает. Привязанные к сынам, жёнам, домочадцам, погрязают люди, как на болотном озере в топи старый лесной слон (погрязает). Как большая сеть вытаскивает рыб вверх, на сушу, так, увлекаемые тенётами привязанностей, видят люди великое горе. Домочадцы, сыновья, жёны, тело — все ненадёжно, всё чуждо, нестойко; что же твоё — доброе, злое ли (дело)? Если тебе нужно уходить поневоле, всё покинув, бесцельно, зачем же ты привязываешься и не преследуешь своей цели? Без укрытия, без направления, по нескончаемому бездорожью, влекомый во тьму и дебри, как ты пойдёшь, одинокий? И когда ты отправишься, никто тебя сопровождать не будет, только благие и злые дела пойдут за тобой, уходящим. Веденье, дело, чистоту, разнообразное познанье ради своей цели тебе нужно преследовать, так ты освободишься, преуспев в цели. Страсть, которой радуется чернь, — узы; добродетельные, нх разрезав, уходят; поступающие дурно их рассечь не могут. (Есть река): образы — её берега, манас — теченье, осязание — острова, вкус — стремнина, обоняние — пена, речь — вода; трудно, по ней (плывя), найти путь в небо; но терпенье — весло, правда — груз, переправочный канат — стойкость в долге (дхарме); отрешённость — попутный ветер; быстро на такомплоту можно пересечь реку. Покинь праведность — неправедность, покинь правду — кривду; обеих — правду и кривду отвергнув, покинь и то, чем ты их отвергнул. Покинь правду (дхарму) силой отрешённости от начинаний и кривду — в силу отсутствия желаний, силой предельной решимости, разумом (буддхи) правду и кривду постигни! Покинь тот дом, где кости — балки, связки — перевязи, мясо, кровь — обмазка, кожа — обтяжка, зловонный (дом), полный мочи, кала, осаждаемый тяжкими болезнями, подверженный старости, скорби, запылённый, непостоянный; покинь это бренное жилище! Этот весь преходящий мир — подвижное и неподвижное, какое бывает, состоит из грубых сутей и Махана, утверждённого на высшем, и пяти индрий, а также (из гун): тамаса, раджаса, саттвы — таково семнадцатисоставное нагромождение, известное как проявленная (природа). Со всеми предметами чувств; здесь она как проявленная — непроявленная известна, двадцатичетырёхсоставное это (нагромождение) определяется как проявленная — непроявленная (природа); «Связан этим всем человек (пуруша), — так мыслят, — также с триадой (должным, приятным, полезным), со счастьем — несчастьем, жизнью и смертью». Кто это досконально знает, тот возникновенье — уход постигает: Узнавать нужно одно за другим, (по порядку) всё, подлежащее познаванью. Что воспринимается чувствами, считается проявленной (природой); а непроявленная запредельна чувствам, по признакам её постигают. Когда укрощены чувства, воплощённый словно из ключа утоляет жажду, (пребывающий) в Атмане мир и пребывающего, в мире Атмана он видит. Сила прозревающего высшее » низшее не гибнет; он созерцает все существа везде и всегда, во всех состояниях; это — корень познанья. Единения со всеми существами нечестием нельзя достигнуть, (лишь) тот (достигает), кто знанием отвратил все бедствия, рождённые от заблужденья; не нарушается путь мира сиянием разума в мире. О безначальном и бесконечном существе, пребывающем в Атмане, непроходящем, бездеятельном, безобразном, возвестил знающий святые ключи владыка. Но человек, который из-за тех или иных совершённых им поступков постоянно страдает, чтобы избавиться от бед, (живые) существа убивает неоднократно; затем он еще много новых дел затевает и опять из-за них страдает, как больной, принимающий неподходящее лекарство. Так непрестанно, ослеплённый заблуждением, маревом счастья среди мучений, завлекается и всегда пахтается своими собственными делами, будто мутовкой, и, связанный своими же делами, он вынужден рождаться, тяжко уязвимый, он в самсаре, как в колесе, вертится... А ты отвращайся от уз, от дел отвращайся! Стань всезнающим, всепобеждающим, отвращенным от быванья! Уже многие избегли новых сетей уравновешенностью, силой умерщвления плоти, новых сетей избегнув, достигли совершенной праведности, начала неуязвимого блаженства.

Так в святой «Махабхарате», в книге «Умиротворение», в книге «Основа освобождения» гласит 331 глава – беседа Шуки и Нарады

ГЛАВА 332

Нарада сказал:

Беспечальный, умиротворяющий благой устав, предназначенный для уничтожения скорби, получают успокоившие разум (буддхи) и, получив, преуспевают в счастье. Тысячам горестных состояний, сотням ужасающих состояний изо дня в день подвергается заблудший, пандита же (они не тревожат). Поэтому ради уничтоженья нежелательного выслушай от меня сказанье. Когда разум подчинён воле, достигается уничтожение скорби. Из-за связи с нежелательным и отказа от желательного, (раджа), худоумные люди связываются мирскими скорбями. Когда побеждена (привязанность) к предметам, не следует думать об их свойствах, ибо кто на них обращает внимание, не освобождается от уз влеченья. Нужно увидеть порочность того, к чему развивается влеченье, нужно видеть, как нежелательно это влеченье, тогда быстро достигается бесстрастье. Кто сожалеет (о прошлом), не достигает ни пользы, ни славы, ни блага; ведь привязанностью к несуществующему его не вернуть (человеку). Гуны то сочетают здесь все существа, то (вновь) разъединяют, одинокому ж нет здесь причины для скорби. Об умершем, погибшем, об уведенном (Ямой) скорбящий скорбь приумножает скорбью и (лишь) удваивает несчастье. Взирая на мир, (перед ним) распростертый, мудрый не станет плакать правильно на всё смотрящий слёз не проливает. Когда страданию подвергается тело или манас, если нечем помочь, так и думать об этом не нужно. Способ устранить страданье — о нём не думать, ведь думой его не избегнешь, а лишь ещё больше растравишь. Сердечную скорбь отгоняют познаньем, телесную — зельем, насколько ведуны способны; негоже уподобляться младенцам. Мимолётны красота, юность, жизнь, здоровье, забота о вещах и дружеские связи; за них цепляться не следует пандиту,- о горестях одного весь народ скорбеть не может, пусть (тот) сам противодействует скорби, если видит выход. В жизни страдание преобладает над удовольствием, в этом нет сомненья. Влечение к чувственным предметам от заблуждения (возникает); а смерть (всегда) нежеланна. Муж, полностью покидающий двоицу: несчастье — счастье, — уходит в бесконечное Брахмо; об этом не скорбят пандиты. В беде человек покидает пожитки, да и хранить их не радость; Их трудно добыть, а об утрате нечего думать. Попеременно человек приходит то к тем, то к иным достаткам; несытыми невежды уходят, и удовлетворёнными — пандиты. Конец всякого богатства — потеря; конец возвышенья — паденье; конец сочетанья — разлука; смерть — конец жизни; и нет конца жажде; удовлетворённость есть высшее счастье, поэтому удовлетворенность здесь — настоящее богатство, (так) смотрят пандиты. Мы мимолётны, как миг, и движемся без остановки, но раз и тела наши непостоянны, то что считать постоянным? Кто, размышляя об (истинном) Бытии, в существах запредельное манасом постигает, тот не скорбит, когда вынужден уходить: на высший путь он взирает. Но если он еще не пресытился желанным, если ещё хлопочет, то смерть, (его) ухзатив, уносит, как тигр, что на скот нападает. Итак, нужно стремиться найти способ полностью освободиться от бедствий; освобождённый, не скорбя, не предпринимая начинаний, да будет бесстрастен. Касания, образа, вкуса, запаха, слова Богатый и бедный не воспринимают как-либо различно. До сочетания друг с другом существа не подвластны страданью, нечего, значит, скорбеть при разлуке, пребывая в пракрити (природе). Суровостью нужно воздерживаться от полового общения и чревоугодья; руки, ноги (нужно сдерживать) глазом; глаз и слух — манасом (рассудком); манас и речь обуздывают познаньем. Следует воздерживаться от участия в хвале, порицанье; кто отрешенно уходит, без самомненья, тот пандит, тот счастлив. Кто сидит своим внутренним «я» довольный, безучастно, без желаний, Кто странствует с самим собою, тот бывает счастлив.

Так в святой «Махабхарате», в книге «Умиротворение», в книге «Основа освобождения» гласит 332 глава – бегство Шуки

ГЛАВА 333

Нарада сказал:

1. Когда происходит смена счастья — несчастья, Ни знание, ни благонравие, ни мужество тут не помогут; от себя самого нужно стараться избавиться и не впадать в унынье. От старости, смерти, болезни нужно себя оберегать, как друга; ведь болезни телесные и душевные пронзают тело, как остроразящие стрелы, пущенные из тугого лука. Если потрясенный страстями, истомлённый и желает жизни, всё же, вопреки его воле, к погибели влечётся тело. Уплывают безвозвратно, как воды потока, дни и ночи, ущербляя век смертных; светлые, тёмные полумесячья непрестанно сменяют (друг друга); с рождения смертных они нарастают, не останавливаясь ни на мгновенье. (Смену) счастья — несчастья существ приводит к старости тот Адитья, что, не старея, восходит, заходит — снова и снова. У дрожащих существ тайком забирая Желанное — нежеланное людям, неизбывно уходят ночи.

Кто ищет наслаждений, тот их получал бы согласно желанью, Если бы высшее не сдерживало плод деятельности человека. Но владеющие собой, благие, разумные люди, уничтожившие свою карму, от плодов свободны. Другие же, худоумные, ничтожнейшие, недобрые люди, как бы отрешившиеся от надежд, (в действительности) до всего жадны. Некоторые же другие вредить существам всегда готовы; обольщая весь мир, заматерели в усладах. Некоторые сидят недвижимо, утвердясь в блаженстве, иные, стремящиеся к делам, недостижимого не достигают; убедись, что недостатки человека от его природы; возможно, что семя, возникающее в одном (месте), в другое переходит; зародыш может быть связан или не связан со своим лоном. Его развитие подобно цвету манго, (где бывают и пустоцветы); иные желают сына для продолжения рода, но бывает, что не зарождается яйцо, хотя желающие и прилагают старанье для удачи, а у избегающих зачатия, как ядовитого лютого змея, рождается долговечный сын (неожиданно), как появленье навья. Иные, болезненные, совершают жертвы богам, предаются умерщвлению плоти, а рождаются (у них) хоть и выношенные десять месяцев сыны, но позор для рода, иные родители копят богатства зерном, хлебом, и в роскоши (всё же) с добрыми знаками (у них сыны) родятся. Когда друг с другом встречаются в половом общенье, как несчастье, внезапно проникнув в лоно, развивается зародыш, когда угасла жизнь живущего воплощенного, исторгнутый из тела его зародыш быстро в чужие тела через мясо и слизь проникает; сожжённый в одном теле, он в следующее, подвижное или неподвижное, (проникает) и гибнет с гибелью (этого тела), будто к лодке привязанная лодка. При совокуплении в иное лоно извергается бессознательное семя с каким же усилием оно становится живым зародышем, поразмысли об этом. Где перевариваются пища и питьё, проглоченные яства, в том же чреве развивается и зародыш; почему же он не переваривается как пища? В утробе моча, кал идут своей естественной дорогой; а в удержании, в извержении зародыша не видно сознательной воли. Некоторые плоды рождаются (благополучно), выжимаясь из чрева, иные же подвергаются гибели, когда приходят (роды). Таким образом, кто, совокупляясь, в лоно извергает семя, получает какое-то потомство и снова в противоречия погрязает. При зачатии и рождении на седьмом, девятом (месяце) или десятом скопляются пять сутей (тела), они распадаются по окончании жизни. Нет способов поддержать людей; это (так), несомненно; их поражают болезни, как охотники мелкого зверя. Поражённые болезнями тратят большие средства, но врачеватели, даже стараясь, недугов исцелить не могут. Да и самих целителей, хоть и способных, опытных, сведущих, запасающих корни, преследуют болезни, будто охотники лань настигают; хоть люди пьют разные маслянистые снадобья, настои, их ломает старость, как могучий слон деревья. Кто же на земле болезни скотов, птиц врачует, хищников, (бродяг) злополучных? Обычно они не болеют. Даже к свирепым, трудноодолимым царям, устрашающим силой, надвигаясь, подступают болезни, так хищная стая к быку (подступает). Так людей, затопленных заблуждением, скорбью, быстро, без предупрежденья бурный поток уносит. Ни богатством, ни царственностью, ни даже ужасающим умерщвлением плоти воплощённые, связанные с лоном, своё естество изменить не могут; и жадные до всего не умирали бы, не старели, не видели бы неприятного, коли б их стремление к превосходству было плодотворным. Всё выше и выше мирские (люди) стремятся превзойти (друг друга), стараются сколько в силах, да не удаётся им это. Опьянённых властью, пьяных от хмельных напитков ынуждены почитать трезвые, бесхитростные богатыри, преисполненные отваги. От иных беды (сами собой) отвращаются незаметно, у других же ничего не видно, что бы им принадлежало. Великое несходство плодов усматривается в связи с (прошлыми) делами: иные в шелках, другие в (лохмотьях) ходят; все тянутся за желанным, а колесницы да гонцы — у немногих; у кого нет и одной жены, а у кого разных жён сотни. Радуются существа в противоречиях (жизни); вразброд идут люди. Взирай на тот, иной путь, и ( тогда) здесь ты не впадешь в заблужденье. Покинь двоицу — должное — недолжное, покинь правду — кривду, двоицу — правду и кривду — покинув, покинь и то, чем ты их покинул так возвещена тебе, превосходный риши, глубочайшая тайна; её (постигнув), боги, покинув мир смертных, взошли на небо.

Бхишма сказал:

Выслушав слово Нарады, премудрый Шука, весьма понятливый, размышляя, в сердце своем не нашел решенья: «Сыновья да жёны — великое горе, великий труд —постижение знанья. Какова же та вечная обитель, где ничтожны страданья, где велика удача?» Затем в своём решительном, блаженнейшем пути поразмыслив недолго, о запредельном пути, последний выбор праведника постигнув, (он так размышлял): «Как мне высочайшим путём пройти беспечально, чтобы опять не возвращаться в океан различных рождений? Запредельного бытия желаю, откуда не возвращаются снова; (достигают) сердцем достоверного пути, все привязанности отвергнув. Пойду туда, где самоумиротворение меня встретит, негибнущее, непреходящее, где пребуду вечно. Но высшего пути нельзя достичь без йоги, и пробуждённому не подобает быть связанным делами; поэтому, утвердясь в йоге, покинув плотскую обитель, став ветром, в огромное сияние солнца проникну; ведь оно не гибнет, как из-за сонма богов (гибнет) Сома: расплесканный (богами) он падает на землю и вновь восходит. Всегда гибнет Сома и вновь возрастает; зная это, Подобного повторного убывания и возрастания не желаю! А лучистое солнце озаряет миры могучими лучами, никогда не ущербляется его диск, оно даёт всему силу. Итак, мне угодно идти к Адитье, пламенеющему силой, там с непоколебимым внутренним «я» (антаратма), необорный, пребывать я буду. Сбросив это бренное тело, в обитель Солнца вступлю с мудрецами, в трудновыносливое солнечное пламя. Прощаюсь с деревьями, слонами, горами, землёй, сторонами света, со змиями, ракшасами, пишачами, гандхарвами, данавами, богами. Во все существа миров я, несомненно, проникну — да узрят риши, боги мою йогическую силу!» Затем он просил отпустить его всемирно прославленного риши Нараду; отпущенный им, он отправился к отцу оттуда. Поклонившись в ноги махатме, муни Двайпаяне Кришне, Шука, попросив его отпустить, совершил прадакшину. Услыхав это слово Шуки, довольный махатма риши сказал ему снова: «Слушай, сын мой, повременил бы ты нынче, пока на тебя не налюбуются мои очи! Но Шука без слабости, так отрешённый, свободный от сомнений, об Освобождении помышляя, предал сердце своё уходу. Покинув отца, отправился превосходный муни на хребет изобильной Кайласы, населённой сотнями совершенных.

Так в святой «Махабхарате», в книге «Умиротворение», в книге «Основа освобождения» гласит 333 глава – бегство Шуки