Глава 18

Санджая сказал:

После того как пал в бою неодолимый царь мадров, могучий воин на колеснице, воины твои, а также и сыновья большею частью отвратились от битвы. В самом деле, после сокрушения того благородного героя, (воины твои) были подобны купцам во время кораблекрушения, оказавшимся среди безбрежной пучины морской, где не было лодки, чтобы выбраться оттуда. После (гибели) царя мадров, о великий царь, (воины твои), охваченные страхом и израненные стрелами, были подобны беззащитным существам, жаждущим защитника, или лесным тварям, терпящим мучения от льва. Как быки, лишенные рогов, или как слоны со сломанными бивнями, мы, потерпев поражение от сына Дхармы, бежали прочь в полдень. После поражения Шальи ни у кого из твоих воинов не было и мысли, о царь, о том, чтобы сплотить войска, или о том, чтобы проявить свою доблесть. Тот страх и та печаль, о потомок Бхараты, которые тяготели над твоими воинами после сокрушения Бхишмы и Дроны и сына суты, — теперь они вновь нависли над нами, о владыка народов! Потеряв надежду на победу после того, как был убит тот могучий воин на колеснице Шалья, те воины твои, о царь, герои которых были повержены, находящиеся в сильном расстройстве и иссеченные острыми стрелами, после гибели царя мадров бежали прочь в страхе (перед врагом).

Некоторые на конях, другие на слонах, иные на колесницах, могучие воины, отличавшиеся невероятной быстротой, также и пешие воины бежали в страхе. Две тысячи слонов, видом подобные горам, свирепо наносившие удары, убегали прочь, когда был повержен Шалья, понукаемые стрекалами и большими пальцами ног. В самом деле, о лучший из рода Бхараты, твои воины разбегались во все стороны. Мучимых стрелами, их можно было видеть бегущими и тяжко вздыхавшими. Видя их, терпевших поражение, разбитых и бежавших из-за утраты боевого пыла, панчалы и пандавы преследовали их, горя желанием победы. Свист стрел и другие звуки, громкие львиные рыки и рев раковин героев-воинов становились ужасающими. Увидев войско кауравов, дрожащее от страха и убегающее прочь, панчалы вместе с пандавами, обращаясь друг к другу, говорили: «Сегодня царь Юдхиштхира, твердый в правде, победил своих врагов! Сегодня Дурьйодхана лишился своего величия и царского благосостояния! Сегодня, услышав о гибели своего сына, пусть Дхритараштра, владыка людей, лишившийся сознания и распростертый на земле, испытает жесточайшее страдание. Пусть сегодня узнает он, что сын Кунти обладает великой мощью среди всех лучников! Сегодня греховный и злонравный (царь) будет осуждать себя самого! Пусть сегодня он вспомнит справедливые и благотворные слова Кшаттри, которые он говорил ему! Пусть с сегодняшнего дня он прислуживает партхам, став их слугою! Пусть (сегодня) познает царь горе, которое было испытано сыновьями Панду! Пусть сегодня тот властитель земли узнает величие Кришны! Пусть сегодня он испытает в сражении страшный звон лука Арджуны, равно и всю мощь его оружия и силу его рук в бою! Сегодня он узнает страшную мощь благородного Бхимы, когда Дурьйодхана будет убит в бою, как асура Майя — Шакрой! Кроме Бхимы многосильного нет другого в этом мире, который сможет осуществить то, что было свершено самим Бхимасеной при убиении Духшасаны!

Услышав о том, что убит царь мадров, неодолимый даже самими богами, пусть сегодня узнает (царь) доблесть старшего сына Панду! После убиения храброго сына Субалы и всех гандхаров, сегодня он узнает в сражении обоих сыновей Мадри, сколь они наделены могучею силой! Как же победа не достанется тем, чьи воины суть Дхананджая, а равным образом Сатьяки, и Бхимасена, и Дхриштадьюмна, сын Паршаты, и пятеро сыновей Драупади, и оба сына Мадри, (рожденные) от Панду, и Шикхандин, могучий лучник, и также царь Юдхиштхира? Как же победа не достанется тем, чьим покровителем является Кришна, (иначе именуемый) Джанардана, покровитель (трех) миров? Как же победа не будет за теми, чьим прибежищем служит справедливость? Кто другой, кроме Юдхиштхиры, сына Притхи, у которого постоянный покровитель Хришикеша — Вместилище справедливости и славы, в состоянии победить в сражении Бхимасену и Дрону, Карну и самого царя мадров, а также других отважнейших царей сотнями и тысячами?».

Так говоря, преисполненные великой радости, сринджаи, о царь, преследовали с тыла твои войска, уже сильно разбитые (врагом). Тогда Дхананджая, исполненный великой доблести, выступил против (вражеского) отряда колесниц. А оба сына Мадри и Сатьяки, могучий воин на колеснице, выступили против Шакуни. Видя их всех, бегущих в мучительном страхе перед Бхимасеной, Дурьйодхана тогда, как бы улыбаясь в то же время, сказал своему вознице:

«Партха не может превозмочь меня, стоящего с луком в руках. Направь моих коней в тыл всего войска. Ибо меня, коль я буду сражаться в тылу, сын Кунти, Дхананджая, никогда не сможет преодолеть, как великий океан не сможет переступить своих берегов. Посмотри, о возница, на это обширное войско, преследуемое пандавами! Посмотри на это (облако) пыли, поднятое войском со всех сторон! Послушай эти разнообразные львиные рыки, свирепые и наводящие ужас! Поэтому, о возница, поезжай медленно и займи место в тылу. Если я буду стоять в сражении и будут сдерживаемы пандавы, мое войско, (сплотившись), вновь вернется поспешно (к сражению) с боевым пылом!»

Услышав то слово сына твоего, которое было под стать выдающемуся герою, возница медленно погнал коней, украшенных золотой сбруей.

Двадцать одна тысяча пехотинцев, лишенных слонов, коней и воинов, сражавшихся на колесницах, и готовых жертвовать собою, все еще стояли, чтобы сразиться. Родом из разных стран и облаченные в различные одежды, воины те оставались там, домогаясь великой славы. Гул от них, сталкивавшихся друг с другом и исполненных радости, сделался там неистово громким и грозным, наводившим ужас. Тогда те (воины), родом из разных стран, стали сдерживать Бхимасену, о царь, и Дхриштадьюмну, сына Паршаты, своим войском, состоявшим из четырех родов. Но и другие пешие воины в пылу сражения ринулись тоже против Бхимы, издавая громкие крики и производя звуки шлепками рук, побуждаемые желанием отправиться в мир героев. Эти воины сына Дхритараштры, неистовые и одержимые в бою, подступив к Бхимасене, издали громкие крики, и они так ничего не сказали друг другу. Окружив его в пылу сражения, они начали разить его со всех сторон.

Окруженный отрядами пехотинцев и поражаемый ими в сражении, Бхима стоял неподвижно, подобно горе Майнаке.

А его противники, воспаленные гневом, о великий царь, прилагали между тем старания, чтобы усмирить могучего воина пандавов, сражавшегося на колеснице, и сдерживали других воинов (пытавшихся вызволить его). И так как они противодействовали ему, Бхима воспылал тогда гневом в пылу сражения. Быстро сойдя с колесницы, он пешим выступил против них. Взяв свою огромную палицу, украшенную золотом, он принялся убивать твоих воинов, подобно самому Разрушителю с жезлом в руках. Своею палицею Бхима уничтожил двадцать одну тысячу пехотинцев, лишенных колесниц, коней и слонов. Сокрушив то войско пехотинцев, Бхима, воистину отважный, вскоре показался сам, выставив впереди себя Дхриштадьюмну.

Пешие воины (кауравов), сраженные так, лежали на земле, залитые кровью, подобно деревьям карникара с распустившимися цветами и поломанным ветром. Украшенные венками из разнообразных цветов, носившие разного вида серьги и принадлежавшие к различным родам, родом из разных стран, они (лежали) там убитые. Осененное знаменами и стягами, то обширное войско пехотинцев, так истерзанное, выглядело там страшным на вид и внушающим ужас. Могучие воины на колесницах вместе со всем войском, предводительствуемые Юдхиштхирой, преследовали твоего благородного сына Дурьйодхану. Все они, увидев твоих могучих воинов на колесницах, отвратившихся от битвы, хотя и ринулись на твоего сына, но не могли пересилить его, как не могут берега морские усмирить обиталище Макаров. Мужество твоего сына было весьма удивительным, ибо все партхи, сплотившиеся вместе, не могли пересилить его одного. Тогда, обратившись к своему войску, которое ушло еще недалеко, но, будучи сильно истерзано (стрелами), приняло решение бежать, Дурьйодхана сказал: «Я не вижу места на равнине или в горах, где, если вы уйдете туда, не убьют вас пандавы! Какой же смысл тогда в бегстве? Ведь у них незначительное войско. И оба Кришны сильно изранены. Если все мы будем твердо стоять здесь, то несомненно победа будет за нами! Если же вы побежите в беспорядке, совершив роковую ошибку, пандавы, преследуя вас, убьют всех. Если же, напротив, мы будем стоять в сражении, то нас ожидает благоприятный исход. Слушайте, о кшатрии, сплотитесь вместе, бегущие! Разрушитель всегда убивает героев и трусов, и разве (найдется) глупец, который, называя себя кшатрием, не сразится (с врагом)? Благоприятный исход ожидает нас, если мы будем стоять перед разгневанным Бхимасеной! Смерть в бою для сражающегося, согласно закону кшатриев, почитается счастливой! Одержав победу, он обретает счастье. Если же будет убит — пожнет великие плоды после смерти! Нет ведь лучшего пути для достижения неба, нежели (тот, что избран) по закону битвы, о кауравы! Убитый в бою без промедления обретает те блаженные миры!»

Услышав слова его и приветствовав их, цари (кауравов) вновь двинулись против пандавов, покушаясь на их жизнь. Но против них, подступавших с большой стремительностью, ринулись тогда, выстроившись в боевые порядки, партхи, искусно разящие ратники, жаждавшие победы. Доблестный Дхананджая на своей колеснице, натягивая свой лук гандиву, прославленный в трех мирах, выступил в пылу той битвы. Оба сына Мадри и Сатьяки многосильный, обрадованные, стремительно выступили против Шакуни, а затем и против твоего войска.

Так гласит глава восемнадцатая в Шальяпарве великой Махабхараты.