Глава 91

Санджая сказал:

Тогда среди того великого стенания царь Дурьодхана, приблизившись к сыну Ганга, приветствовал его смиренно и стал рассказывать обо всем, как оно произошло, о победе Гхатоткачи и нашем поражении. Он поведал о том, [тяжко] вздыхая снова и снова, и молвил он тогда, о царь, Бхишме, патриарху куру: «На тебя полагаясь, как они — на Васудеву, начал я эту страшную войну с Пандавами, о владыка! Одиннадцать армий прославленных, что есть у меня, повинуются вместе со мною велениям твоим, о каратель врагов. И вот я, о тигр среди бхаратов, побежден в битве Пандавами во главе с Бхимасеной, что положились на Гхатоткачу. Это жжет мою плоть, как [жжет] огонь сухое дерево, и поэтому твоею милостью, о великий судьбою, хочу я сам убить этого подлейшего из ракшасов, о дед, да соизволишь ты поддержать меня в этом трудном деле!» Выслушав эту речь царя, о лучший из бхаратов, Бхишма, сын Шантану, такое слово молвил Дурьодхане: «Внимай, о царь, моим речам, тому, что я скажу тебе, о Каурава, как следует тебе, о великий царь, вести себя впредь, о каратель врагов! В битве должно, о сын мой, во всех случаях себя охранять, о врагов укротитель. Тебе всегда сражаться надлежит с Царем справедливости, о безупречный, с Арджуной, либо с обоими близнецами, либо еще с Бхимасеной. Царский долг превыше всего ставя, царь встречается с царем. Я, Дрона, Крипа, сын Дроны и Критаварман из племени сатватов, Шалья, сын Сомадатты и Викарна, великий воитель, и доблестные братья твои во главе с Духшасаной — мы будем сражаться за тебя с великомощным ракшасом. Или, если так велико страдание сердца твоего из-за этого свирепого вождя ракшасов, пусть выйдет на поле для битвы со злодеем царь Бхагадатта, что в битве равен Сокрушителю твердынь». Так сказав царю, в присутствии его, вождя властителей, Бхагадатте он слово рек, в речах искушенный: «Ступай немедля, о великий царь, к сыну Хидимбы, битвой опьяненному, у всех лучников на глазах противостань ракшасу, жестокому в деяниях, как некогда Тараке Индра! У тебя — небесное оружие, у тебя — отвага, о врагов каратель, и со многими демонами ты некогда уже сражался. Против него [теперь] сразись, о царь-тигр, во главе войска своего в великой битве, ракшаса-быка убей, о царь!»

Выслушав речь Бхишмы, предводителя ратей, тотчас выступил тот со львиным рыком на врагов. Завидев его, с громом наступающего, туче подобно, обратились против него великие воители Пандавов — Бхимасена и Абхиманью, и ракшас Гхатоткача, сыны Драупади, и Сатьядхрити, и Кшатрадева, о достойный, правитель Чеди и Васудана, и также властитель Дашарны. А Бхагадатта устремился на них на [слоне] Супратике. И началась тогда битва между пандавами и Бхагадаттой, страшное зрелище являющая, расширяющая владения Ямы.

Колесничными воинами пущенные стрелы, грозно стремящиеся, тяжко разящие, падали, о великий царь, на слонов и на колесницы. Ярые слоны, управляемые погонщиками, сойдясь, нападали друг на друга бесстрашно. Бешенством ослепленные, неистовые в ярости своей, они, сойдясь, поражали друг друга в той великой битве остриями бивней своих, булавам подобных. И кони, увенчанные султанами, гирляндами, оседланные всадниками с дротиками в руках, понукаемые ими, налетали стремительно один на другого. И пешие воины наносили пехотинцам удары дротиками и копьями, и сотнями и тысячами валились они тогда наземь. И колесничные воины стрелами трубчатыми и с уховидными наконечниками разили в битве героев, львиный рык издавая.

И меж тем как длилась эта битва, вздымающая волосы дыбом, великий лучник Бхагадатта ринулся на Бхимасену на яром слоне, семью струями источающем мускус, как гора, со всех склонов проливающая воду. Он ехал на голове у Супратики, сея тысячи стрел, о безупречный, как Магхаван на Айравате, дожди потоком изливающий. Ливнями стрел поразил царь Бхиму, как облако гору водяными ливнями в пору дождей. Бхимасена же, разъяренный, ливнями стрел сразил, великий лучник, разъяренный, сто с лишком [его] пеших охранников. Видя, что убиты они, гневный Бхагадатта погнал, блистательный, вожака слонов на колесницу Бхимасены. Слон тот, направленный им, как пущенная с тетивы стрела, ринулся стремительно на Бхимасену, врагов укротителя. Увидев, что нападает он, повернули на него стремительно великие воители Пандавов во главе с Бхимасеной — Кекаи и Абхиманью, и сыны Драупади все вместе, доблестный властитель Дашарны и Кшатрадева, о достойный, правитель Чеди и Читракету — все они, разъяренные, великомощные, являя небесное оружие необыкновенное, окружили, гневные, со всех сторон того одинокого слона. И многими стрелами пронзенный, крови ток извергая, красовался великий слон, словно царь гор, блистающий цветной рудою [дождем омытой]. На слоне, утесу подобном, восседая, ринулсявластитель Дашарны на слона Бхагадатты. Но выдержал в бою натиск того слона Супратика, царственный елон, как брег морской [выдерживает] прилив океана, обители макар. И, видя, что устоял он против владычного слона Дашарны, великого духом, [даже] пандавские воины восхвалили его: «Славно!Славно!» Тогда властитель Прагджьотиши, гневный, четырнадцать копий метнул в того слона, о лучший из царей. Пробив его панцирь спереди, золотом отделанный, тотчас они проникли в него, словно змеи в муравейник. Глубоко пронзенный, мучаясь, слон тот, о лучший из бхаратов, лишившись пыла своего, бегом обратился тотчас вспять. Он бежал, испуская жуткие вопли, сокрушая свое войско, словно бурный ветер — деревья. Когда же побежден был тот слон, великие воители Пандавов, львиный рык издавая громогласно, ринулись в битву. С Бхимою во главе они устремились тогда на Бхагадатту, меча стрелы различного рода и различного рода [другое] оружие. Заслышав их грозный клич, о царь, на них, наступающих, разъяренных, неистовых, великий лучник Бхагадатта, забыв о страхе, погнал своего слона. Стрекалом и носком ноги понукаемый, тот избранный из слонов словно обратился в этот миг на поле боя во всеуничтожающий огонь. Туда и сюда мечась по полю битвы, о царь, он сотнями и тысячами, разъяренный необычайно, сокрушал сонмы колесниц, слонов, коней со всадниками и пехотинцев. И великое товойско пандавов, им истребляемое, стало ужиматься, как кусок кожи, брошенныйв огонь.

Видя, что разбито его войско мудрым Бхагадаттой, Гхатоткача, разгневанный, на Бхагадатту ринулся. Чудовищный исполин со сверкающим ликом, сосверкающими очами, он устрашающий образ принял, о царь, яростью, как огнем, пылая. На убиение слона устремленный, он взял огромное копье, раскалывающее даже горы, и с силой метнул его, великомощный, во все стороны рассыпающее, пламенея, искры. Видя, что налетает оно, с силой [брошенное], полыхающее огнем, пустил в бою проворно царь блистающую, глубоко разящую стрелу [с острием] полумесяцем и ею рассек то громадное копье. Рассеченное надвое, упало то копье, отделанное золотом, словно Шакрою пущенное великое оружие грома, павшее с поднебесья. Увидев, что упало то копье, сломленное пополам, царь взял большой дротик с позолоченным древком, полыхающему пламени подобный, и, восклицая: «Стой, стой!» — метнул его в ракшаса. Видя, что налетает он по воздуху, оружию грома подобно, ракшас, ввысь прянув проворно, перехватил его и крик издал, и тотчас он переломил его через колено, о Бхарата, на глазах у владыки царей, и словно чудо то было.Узрев тот подвиг, могучим ракшасом сотворенный, даже боги на небе с гандхарвами вместе и мудрецы, пораженные, а также Пандавы, великие лучники, с Бхимасеною во главе криками: «Славно, славно!» — огласили землю.

Слыша громкие возгласы тех великих духом, ликующих, не снес того великий лучник Бхагадатта, блистательный. Великий лук свой напрягая, гремящий подобно оружию грома Индры, обрушился он стремительно на великих воителей Пандавов, пуская блистающие острые железные стрелы, ярко пламенеющие. Бхиму он пронзил одною, ракшаса — девятью стрелами, Абхиманью — тремя, Кекаев — пятью, и стрелою с золотым опереньем, пущенной с [тетивы], натянутой до отказа, он пробил в бою правую руку Кшатрадевы, и тот выронил лук свой тут же вместе со стрелою. Пятерым сыновьям Драупади он пятью нанес удары и в ярости сразил коней Бхимасены. Тремя стрелами он рассек стяг его, несущий образ льва, и еще тремя другими, оперенными, пронзил его колесничего. И, глубоко пронзенный Бхагадаттою в бою, страдая, опустился Вишока на сиденье колесницы. Тогда, лишившись колесницы, о великий царь, Бхима, избранный из колесничных бойцов, схватил палицу и с великой колесницы соскочил проворно. При виде его, подъявшего палицу, горе, вершину возносящей, подобного, великий страх объял твоих, о Бхарата. А в это же самое время сын Панду с колесничим Кришною, о великий царь, тысячами сражая врагов, приблизился туда, где двое тех мужей-тигров, карателей врагов, Бхимасена и Гхатоткача, отец и сын, схватились с властителем Прагджьотиши. Завидев же сражающихся великих воителей, о царь, сын Панду поспешил к ним, о лучший из бхаратов, сея стрелы. Тогда царь Дурьодхана, великий воитель, поспешая, к войску тотчас воззвал — полчищу колесниц, слонов и коней. На ту великую рать Кауравов, наступающую стремительно, сын Панду ринулся стремглав, белыми конями несомый. А Бхагадатта на своем слоне, о Бхарата, войско Пандавов топча, устремился в бой на Юдхиштхиру. Тогда жестокая битва была, о достойный, между Бхагадаттой и подъявшими оружие панчалами, сринджа- ями и кекаями. Бхимасена же тем обоим — Кешаве и Арджуне — поведал на поле боя, как произошло под конец убиение Иравана.