СКАЗАНИЕ О ЧИТРАРАТХЕ

Глава 153

Джанамеджая сказал:

После того, как пандавы убили ракшаса Баку, что потом, о брахман, делали те тигры среди мужей?

Вайшампаяна сказал:

Убив ракшаса Баку, о царь, они продолжали жить там же, в доме брахмана, изучая высочайшую брахму.¹ И вот, спустя несколько дней, в то жилище брахмана пришел, ища приюта, брахман, суровый в обете. И, хорошо почтив его, мудрый и наилучший брахман, всегда благосклонный ко всякому гостю, предоставил ему тогда приют. Затем пандавы, те мужи-быки, вместе с Кунти уселись подле брахмана, и он стал рассказывать сказания. Он рассказывал о странах, о различных святых местах, о разнообразных городах и о подвигах царей. И в конце повествования, о Джанамеджая, тот брахман рассказал им о (предстоящей) у панчалов чудесной сваямваре дочери Яджнясены,² о рождении Дхришгадьюмны и Шикхандина, о внеутробном рождении Кришны³ при великом жертвенном обряде Друпады. Услышав от благородного (брахмана) о таком великом чуде в мире, те быки среди мужей попросили (рассказать) подробно то сказание: «Каким образом произошло рождение из огня Дхриштадьюмны, сына Друпады, и Кришны – из средины жертвенного алтаря? Каким образом (его сын) научился у Дроны, могучего лучника, владеть всеми видами оружия? Каким образом и из-за чего те два близких друга⁴ разошлись?».

И в ответ на вопросы тех мужей-быков, о царь, тот брахман рассказал тогда все о рождении Драупади.

 

Так гласит глава сто пятьдесят третья в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 154

Брахман сказал:

У истоков Ганги жил риши Бхарадваджа, великий подвижник и премудрый, постоянно соблюдавший суровый обет. Однажды этот риши пришел к Ганге совершить омовение и увидел там пришедшую ранее апсару Гхритачи, которая уже окончила омовение. Тут ветер, (подувший) на берегу реки, сорвал с нее платье. Увидев ее без одежды, отшельник воспылал к ней желанием. И так как он с самого детства соблюдал обет целомудрия, то у него, когда он пришел в возбуждение, устремив к ней все мысли, истекло семя; и риши поместил его в кувшин. И вот у того мудреца родился мальчик Дрона,⁵ и он изучил все веды и веданги. У Бхарадважди же был друг, царь, по имени Пришата; и у него тоже родился сын, по имени Друпада. И сын Пришаты, тот бык среди кшатриев, постоянно приходил в обитель (Бхарадваджи) и предавался вместе с Дроной игре и занятиям. Когда же умер Пришата, царем сделался Друпада. А Дрона услыхал тогда, что Рама⁶ собирается раздать все свое имущество. И, (явившись) тогда к Раме, отправившемуся в лес, сын Бхарадважди сказал ему: «Узнай во мне Дрону, о бык среди дваждырожденных. Пришел я к тебе, желая получить богатство».

Рама сказал:

Только одно это тело осталось у меня сегодня. Оружие или тело – одно из двух выбирай, о брахман!

Дрона сказал:

Благоволи ты дать мне, господин, все оружие вместе со своими их тайнами метания и возвращения.

Брахман сказал:

И, сказав «хорошо», потомок Бхригу отдал тогда ему (свое оружие). И Дрона, получив его, достиг своей цели. Приобретя от Рамы высочайшее оружие Брахмы,⁷ он возрадовался душою и получил превосходство над людьми. Тогда, явившись к Друпаде, прославленный сын Бхарадваджи, тигр среди мужей, сказал ему: «Узнай во мне друга!»

Друпада сказал:

Неученый брахман – не друг ученому брахману, воин, не сражающийся на колеснице, – не друг воину, сражающемуся на колеснице, также и не-царь – не друг царю, – так зачем же желать прежней дружбы?

Брахман сказал:

Рассудив умом о царе панчалов, мудрый, он направился тогда в город лучших из кауравов, носивший имя слона. Представив ему своих внуков и дав ему различные богатства, Бхишма отдал их мудрому Дроне в ученики. Решив обесславить Друпаду, Дрона тогда созвал всех учеников и сказал им такие слова: «В сердце своем я задумал нечто как плату за учение. Обещайте же мне по правде, о безупречные, что то будет исполнено вами, когда вы овладеете военным искусством». Когда же пандавы все овладели военным искусством и приобрели опыт, то Дрона, с мыслью о вознаграждении за учение, снова сказал им такое слово: «Сын Пришаты по имени Друпада является царем в Чхатравати.⁸ Отнимите у него это царство и немедленно передайте мне!». Тогда пятеро сыновей Панду победили в битве Друпаду и, связав его, представили вместе с его советниками Дроне.

Дрона сказал:

Я хочу снова заключить дружбу с тобою, о повелитель. людей! Не царь, конечно, может быть у нас другом царя. Поэтому, о Яджнясена, мною было совершено покушение на твое царство. Ты будешь царем по южную сторону Бхагиратхи а я – по северную.

Брахман сказал:

Но, однако, такой великий позор даже на минуту не оставлял сердца того царя. Удрученный, он исхудал.

 

Так гласит глава сто пятьдесят четвертая в Адипарве великой Махабхараты.

Глава 155

Брахман сказал:

Царь Друпада, затаив злобу, стал разыскивать лучших дваждырожденных, преуспевших в делах, и обошел многие обиталища брахманов. Желая рождения сына, он с душою, измученной горем, постоянно размышлял: «Нет у меня достойного потомства!». От досады он говорил: «Позор сыновьям, которые родились у меня, а также и родственникам!». Он глубоко вздыхал, намереваясь отомстить Дроне. Думая об этом, (Друпада), лучший из царей, хотя и старался отомстить, о Бхарата, не мог своею силою кшатрия достичь силы Дроны, его благовоспитанности, просвещенности и подвигов. И вот, странствуя однажды во владениях Калмашапады по берегу Ганги, царь пришел в священную обитель брахмана. И не было там ни одного дваждырожденного, кто не совершал бы омовений или не исполнял бы обета. Не лишенный великой участи, тот сын Пришаты увидел там двух брахманов-мудрецов – Яджу и Упаяджу, суровых в обете, смиренных, достигших наивысшей ступени (подвижничества). Оба они происходили из рода Кашьяпы и были погружены в изучение самхит. Оба эти брахмана, наилучшие из риши, были способны оказать ему помощь. И неутомимый он со всею страстностью стал убеждать их. Подумав о силе и разуме обоих, он наедине прибег тогда к младшему (из них), Упаядже, твердому в обетах, исполняя все его желания, смиренно повинуясь ему и (обращаясь) с приятной речью. И, почтив Упаяджу согласно предписанию, он сказал ему: «Когда будет совершен жертвенный обряд, в силу которого, о брахман, у меня появится сын для погибели Дроиы, я дам тебе, о Упаяджа, десять тысяч коров. Или же все другое, что приятно будет твоему сердцу, о лучший из дваждырожденных, – все то я отдам тебе, и в этом не может быть сомнения!». И когда было так сказано, мудрец ответил ему: «Я не могу!». Но Друпада, желая снискать его благосклонность, снова стал ухаживать за ним.

И вот по истечении года, Упаяджа, тот лучший из дваждырожденных, о царь, сказал в надлежащее время Друпаде сладостным голосом: «Старший брат мой, бродя в лесу, поднял у ключа плод, упавший на землю, чистота которой была сомнительной. Следуя за братом, я видел тот его неподобающий (поступок). Он никак не должен был решиться подбирать нечистые предметы. Увидев плод, он не рассмотрел, какие недостатки присущи ему. Тот, кто не различает чистоты (в одном случае), как будет поступать в других случаях? Когда он занимался изучением самхит, живя в семье учителя, он также ел всегда пищу, оставшуюся от других. Одобряя постоянно достоинства пищи, он никогда не чувствовал к ней отвращения. На основании этих догадок я полагаю, что брат мой жаждет земных благ. Ступай же к нему, о царь, он совершит для тебя жертвенные обряды».

И хотя тот царь, знающий все законы, и гнушался Яджи, однако когда он услышал слова Упаяджи, то, поразмыелив, почтил этого мудреца, достойного почитания, и сказал ему: «Я дам тебе восемьдесят тысяч коров, соверши для меня жертвенный обряд, о владыка! Благоволи охладить меня, мучимого чувством вражды к Дроне. Он ведь лучший среди знающих брахму и не может быть превзойден в своем (искусстве владеть) оружием Брахмы; поэтому он и победил меня в битве друзей. Нет ни одного кшатрия на этой земле, который был бы равен этому мудрому сыну Бхарадваджи, главному среди наставников кауравов. Ливни стрел Дроны способны уносить тела живых существ, а лук его имеет шесть локтей (в длину) – он невиданно велик. И, несомненно, с помощью брахманской силы благородный сын Бхарадваджи, могучий стрелок из лука, сокрушает мощь кшатриев. Он действует подобно Джамадагнье, который был порожден для истребления кшатриев. Ибо страшная сила его оружия не переносима для людей на земле. Подобно огню, пожирающему жертвенную пищу и источающему силу брахмы, он, следуя брахме, сжигает кшатриев, встречаясь с ними в битве. Хотя (в нем) и брахманская и кшатрийская сила, брахманская сила сильнее. Будучи ниже (Дроны) из-за моей кшатрийской силы, я решил прибегнуть к брахманской силе, явившись к тебе, наилучшему знатоку брахмы и превосходящему Дрону. Соверши такой жертвенный обряд, о Яджа, чтобы я получил сына, непобедимого, в бою способного убить Дрону; я дам тебе десятки тысяч коров». Сказав ему «хорошо», Яджа стал делать приготовления, необходимые для жертвоприношения. Сообразив, что оно будет трудным, он стал побуждать и Упаяджу, который раньше не хотел. И Яджа обещал (совершить жертвоприношение) для сокрушения Дроны. Тогда великий подвижник Упаяджа сообщил владыке мужей обо всем необходимом для жертвоприношения, целью которого является получение сына: «У тебя, о царь, родится такой сын, какой тебе желателен, – отличающийся величайшей доблестью, могуществом и силою». И тогда царь Друпада, имея в виду, что (сын его будет) убийцей сына Бхарадваджи, сделал все необходимое для успеха дела.

А Яджа, после того как совершил возлияние огню, велел позвать царицу (и сказал ей): «Подойди ко мне, о царица, у тебя зародилась двойня, о Пришати!».⁹

Царица сказала:

Уста мои намазаны, о брахман, а сама я умащена чистыми благовониями, поэтому я еще не готова для получения сына. Так подожди же меня немного ради благоприятного (исхода дела).

Яджа сказал:

Когда жертвенное масло уже приготовлено Яджей и освящено Упаяджей мантрами, почему ему не осуществить желания? Ты уходи или оставайся!

Брахман сказал:

Когда же так сказал Яджа и когда освященное жертвенное масло было пролито на огонь, из него поднялся тогда юноша, подобный божеству. Он был огненного цвета, страшный на вид, украшен венцом, в превосходном панцыре, с мечом и стрелами, был вооружен луком и испускал ежеминутно крик. Он взошел на лучшую колесницу и поехал на ней. И тогда панчалы, обрадовавшись, воскликнули: «Благо! благо!». «Этот царевич родился для сокрушения Дроны, он рассеет страх панчалов и возвеличит их славу, он удалит печаль царя», – так сказал невидимый великий дух, витающий в небе. Затем восстала из середины алтаря девушка Панчали, одаренная счастливой долей, с прекрасным телом, с талией, как середина алтаря, и очаровательная. Смуглая (телом), с глазами как лепестки лотоса, с темносиними кудрявыми волосами, это была сама красавица из бессмертных, принявшая человеческий облик. От нее на целую крошу шло благоухание, как от голубого лотоса, она являла высочайшую красоту и не было ей подобия на земле. И когда родилась эта прекраснобедрая, невидимый голос сказал: «Эта лучшая из всех женщин, смуглая (телом), вызовет гибель кшатриев. Стройная в талии, она в надлежащее время совершит божественное дело; из-за нее наступит для кшатриев великая опасность». Услышав то, панчалы все громко закричали, словно стадо львов. И их, исполненных такой радости, не могла переносить эта земля.

Когда же обоих их увидела Пришати, она, домогаясь детей, подошла к Ядже и (сказала ему): «Пусть они оба не знают другой матери, кроме меня». «Хорошо!» – сказал ей Яджа, желая сделать приятное царю. И дваждырожденные, довольные в душе, нарекли им имена: «Из-за его смелости и великой отваги, из-за его сходства с огнем, а также от того, что он родился в блеске (огня), – пусть этот сын Друпады будет (по имени Дхриштадьюмна («Величием отважный»). А Кришну они назвали Кришной, потому что она была смуглой. Так родилась та двойня при великом жертвоприношении Друпады. А величественный сын Бхарадваджи привел Дхриштадьюмну, царевича Панчалы, в свое жилище и обучил его искусству владеть оружием. Думая о грядущей неизбежной судьбе, великомудрый Дрона сделал то ради увековечения своей собственной славы.

 

Так гласит глава сто пятьдесят пятая в Адипарве великой Махабхараты.