Дни и ночи медленно тянулись, обжигая сердце каждого пламенем тревоги. Преданные находили некоторое облегчение в том, что собирались и обсуждали деяния Гауранги. Шачи-мата и Вишнуприя день и ночь сидели друг подле друга и плакали. Все десять сторон света казались им пусты и темны. Обеспокоенные, друзья и родственники только и делали, что бесцельно бродили там и сям.

В ту пору Шривас, лучший из брахманов, чье сердце рвалось от мук, спросил Гаурангу: «Прабху, я боюсь просить об этом, но если Ты дозволишь, я хотел бы пойти с Тобою. Пусть и другие пойдут тоже, ибо они умрут, если не будут лицезреть Тебя. Послушай, о Вишвамбхара, я умру первым. Так я открываю Тебе сердце мое.»

Улыбаясь, Гауранга молвил: «О Шривас, не страшись нашей скорой разлуки. Я никогда не покину общество преданных. Только помни, что я всегда пребываю в алтарной комнате в доме твоем.»

В тот вечер Господь и Харидас посетили Мурари Гупту. Гауранга сказал: «Мурари, коль скоро ты дорог Мне, как сама жизнь, Я поведаю тебе это. Пожалуйста, внимательно выслушай Мой полезный совет.

Адвайта Ачарья прославляем повсюду в трех мирах. Он Мой лучший друг. Адвайта есть экспансия Всевышнего Господа, и Он выполняет роль гуру всего творения. Всякому корыстному человеку нужно служить Адвайте Ачарье. Он царь вайшнавов. Он явился ради высшего блага всего мира. Потому следует поклоняться ему с чистой преданностью. Кто поклоняется Адвайте, поклоняется Кришне.

А теперь Я поведаю тебе нечто сокровенное. Пожалуйста, храни эту тайну в своем сердце. Знай, что Я буду жить в телах Гададхары Пандита, Нитьянанды, Адвайты и Рамая [брата Шриваса Пандита].»

Мурари Гупта, лучший из врачей, в полной мере понимал намерения Господа. Отлично зная, что Гауранга уйдет, дабы принять санньясу, Мурари упал плашмя на землю, рыдая. Он выразил почтение Харидасу и предался с величайшим смирением [He offered his respects to Haridasa and surrendered with the utmost humility].

Чтобы успокоить Мурари, Гауранга сказал: «Я всегда с тобою. И еще остается время до того, как Я приму санньясу. Ты утешишься, найдя прибежище в Моих наставлениях.»

С сердцем, рвущимся от печали, Лочана дас поет о возвышенных играх Гауранги.