случаев
химия и нож вообще ничего не смогут в силу неизвестности или безмерной
сложности причин недуга.
Заряженный воск (в виде дисков, отлитых в пластмассовые крышки баночек
разного диаметра или розетки) начал свою благородную работу. И стала расти
многообразнейшая статистика тех совершенно различных случаев, в которых он
оказал быструю и решительную помощь.
Вот кратчайший перечень: снял в течение суток боль от тромба в ноге у
матери; восстановил за двое суток деятельность коленного сустава, который
многие годы у пожилого мужчины болел и плохо сгибался; успокоил за 2-3 суток
"пожар" в женских органах после выкидыша у юной дамы; одолел за сутки злой
радикулит у женщины средних лет; утишил язвенные боли у двух относительно
молодых мужчин; нескольким людям разных возрастов помог от сердечной
слабости в критических ситуациях; избавил за сутки-полтора от диких болей
головы женщину после сотрясения мозга; избавил в считанные часы от ангины
девочку 9 лет; резко ослабил болезненное воздействие хронического бронхита у
моего сверстника и т.д. и т.п. Конечно же, речь идет о том, что каждый
болящий получал свой индивидуальный восковой аккумулятор, а то и два.
Короче говоря, ничего странного не было в том, что, войдя в длительное
голодание, я тотчас положил в левый кармашек рубахи такую-то вот мощную
восковку. Днем аккумулятор всегда был со мной, и никогда, пожалуй, за всю
свою приснопамятную жизнь я не испытывал такого комфорта в сердечном
отношении, как в эти недели!
То, что это был, по-видимому, основной для меня энергетический канал,
после канала еды, продемонстрировал один невольно жестокий эксперимент:
приехав из московской командировки в пятницу утром 28 ноября (пошел 28 день
голодания), я переоделся и отправился руководить в Доме Маяковского
семинаром, молодых прозаиков Северо-Запада. При этом для тепла одел
свитерок, но забыл переложить хотя бы в карман пиджака свой восковой
медальон. Последствия начал ощущать, не понимая в чем дело, уже через 2-3
часа: меня как будто "отключили", сердце едва-едва тянуло даже небольшую
физическую нагрузку. Сидеть было тяжко. Вот тут-то я и понял во всем
масштабе, что именно я чувствовал бы - какую слабость - при столь длительном
голодании при отсутствии воскового аккумулятора, без своего фактически
второго сердца!..
Да, конечно, в этот день (и в два последующих) силой обстоятельств я
был лишен пробежек (т.е. контактов с природой), вынужден был обходиться без
дружественных услуг (наружных и внутренних) холодной воды, отсюда подобная
слабость сердца. Однако, она исчезла очень быстро - через минуты - после
того, как восковой диск занял свое место в левом кармашке!.. Нужны ли
выводы?..
Однако, я погожу прерывать изложение на этом месте, ибо сама судьба - в
сочетании с поисковой работой мысли - вывела нас на новые, еще более
удивительные горизонты и знания, и практического умения реализовать эти
знания. Поэтому продолжаю, хотя по поводу "второго сердца" в период своего
длительного голодания суть уже изложил.
13 ноября вечером позвонила Г. Богдановская и взволнованно попросила
помочь ее подруге, у которой в больнице погибает маленькая дочка. Уже
достаточно к этому времени представляя себе светлые возможности восковых
аккумуляторов, я согласился и попросил передать этой молодой матери, чтоб
пришла назавтра с фотокарточкой девочки. 14 ноября около 17 часов она
явилась ко мне на работу. Измерение потенциала (рамочкой по фотографии)
показало, что 11-месячный ребенок фактически мертв из-за вирусного
воспаления легких, бронхов и гортани (как потом оказалось, все дыхательные
пути были забиты слизью, и реанимационная машина уже не могла прокачивать
дыхание). Я организовал присутствующих тогда у меня в редакции драматурга Б.
Голлера, полярника В. Лободина, Аллу Матвиенко (мать) на дистанционную
работу. Трижды послал мощный совокупный импульс ребенку и передал матери две
восковки, чтобы немедленно положила их на легкие девочки. Сам обещал
постоянно работать на расстоянии. Когда мать приехала в инфекционную
больницу, железная леди - начмед