ПЛ 22 Свами приглашает хиппи - Страница 21

от страха. Остаток ночи преданные провели вместе с ним, утешая его и читая мантру, пока Свамиджи не спустился, чтобы провести утренний киртан и прочесть лекцию.

Преданные часто посылали молодых людей с их проблемами к Свамиджи. Практически кто угодно мог прийти к нему и отнять у него драгоценное временя. Однажды, гуляя по Сан-Франциско, Равиндра-сварупа встретил человека, который утверждал, что, когда он был во Вьетнаме, к нему приходили марсиане. Этот человек, который только что выписался из госпиталя, сказал, что марсиане даже разговаривали с ним. Равиндра-сварупа рассказал ему о книге Свамиджи "Легкое путешествие на другие планеты", которая подтверждала существование жизни на других планетах, и посоветовал ему поговорить со Свамиджи, потому что тот наверняка сможет больше рассказать ему о марсианах. Знакомый Равиндра-сварупы пришел к Свами на квартиру.

- Да, - подтвердил Свамиджи - марсиане существуют.

Однако постепенно последователи Свамиджи стали более внимательными к своему духовному учителю и начали ограждать его от нежелательных, по их мнению, посетителей. Одним из таких людей был Кролик - наверное, самый грязный из всех хиппи в Хейт-Эшбери. Он постоянно ходил нечесанным, с грязными волосами, в которых кишели вши. Он одевался в перепачканные лохмотья, от его покрытого коростой тела исходило страшное зловоние. Он во что бы то ни стало хотел встретиться со Свамиджи, но преданные запрещали ему, не желая, чтобы он своим зловонием осквернил комнату Свамиджи. Однако в один из вечеров после лекции Кролик подкараулил Свамиджи у дверей храма. Как только тот вышел, Кролик спросил:

- Можно ли мне прийти и поговорить с вами?

Свамиджи согласился.

Почти каждый вечер кто-нибудь приходил к Свамиджи, чтобы поспорить с ним. Один субъект всегда являлся с готовыми аргументами из какой-нибудь философской книги, которые зачитывал вслух. Свамиджи всякий раз одерживал над ним победу, но парень шел домой, готовил новые аргументы и возвращался назад со своей книгой. Однажды вечером, после того, как он представил очередной довод, Свамиджи молча смерил его взглядом, даже не удостоив ответом. Пренебрежение Свамиджи было его очередной победой, после чего парню не оставалось ничего другого, как просто встать и уйти.

Израэля, как и Кролика, в Хейт-Эшбери знали все. Свои длинные волосы он собирал в хвост на затылке и во время киртанов часто играл на трубе. Однажды после вечерней лекции Израэль поднялся и спросил:

- Мне нравится это пение, но что оно может дать миру? Что оно принесет человечеству?

Свамиджи ответил:

- А вы разве не из этого мира? Если вам оно нравится, то почему не может понравиться другим? Так что пойте громче.

Человек с усами, сидевший в глубине комнаты, спросил:

- Это правда, что вы - гуру Аллена Гинзберга?

Многие преданные знали, что вопрос этот с подвохом, и на него одинаково трудно ответить и "да" и "нет".

Свамиджи ответил:

- Я не считаю себя ничьим гуру. Я слуга всех живых существ.

Для преданных ответ Свамиджи сделал этот диалог трансцендентным. Свамиджи не просто дал умный ответ, с честью выйдя из затруднительного положения - в его ответе прозвучало глубокое и неподдельное смирение.

Однажды утром в храм на лекцию пришла супружеская пара. Женщина держала на руках ребенка, а у мужчины за плечами висел рюкзак.

Когда настало время вопросов и ответов, мужчина спросил:

- Скажите, что мне делать с умом?

Свамиджи дал ему подробный философский ответ, но мужчина продолжал твердить:

- Как мне быть с моим умом? Что мне с ним делать?

Обратив на него умоляющий, исполненный сострадания взгляд, Свамиджи сказал:

- У меня нет другого средства. Пожалуйста, повторяйте "Харе Кришна". У меня нет другого объяснения. И нет другого ответа.

Но мужчина не унимался. Наконец, одна из учениц Свамиджи, прервав его, сказала:

- Делайте что говорят. Попробуйте.

А Свамиджи взял в руки караталы и начал киртан.

Как-то вечером, во время лекции, в храм ворвался парень и объявил, что на Хейт-стрит вот-вот начнется бунт. Свами должен немедленно выйти, обратиться к толпе и всех успокоить. Мукунда вмешался и сказал, что Свамиджи никуда не пойдет, там обойдутся и без него. Но юноша глядел Свамиджи прямо в глаза и словно ставил ему ультиматум: если Свамиджи сейчас не выйдет, начнется бунт, и вина за это ляжет на него.

- Да, я готов, - сказал Свамиджи, словно собирался выполнить его требование.