ПЛ 14 Борьба в одиночку - Страница 1

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Борьба в одиночку.

Обычно я садился позади него и молча слушал, как он говорит. Он нес всякий вздор имперсонального толка, я же просто молчал. Однажды он спросил меня, не хочу ли и я выступить, и я начал рассказывать о сознании Кришны. Я откровенно сказал ему, что философия, о которой он говорил - бессмыслица, что все это - выдумки Шанкарачарьи. Он попытался выкрутиться - дескать, это были не его слова, а Шанкарачарьи. Я возразил: "Вы его представляете. Поэтому разницы нет". Тогда он сказал: "Свамиджи, я очень хорошо к вам отношусь, но не могу больше позволить вам читать здесь лекции". Но, несмотря на этот запрет и наше расхождение во взглядах, он был добрым человеком, и у нас были хорошие отношения.

- Шрила Прабхупада (из беседы).

В НЬЮ-ЙОРКЕ БХАКТИВЕДАНТА СВАМИ НИКОГО НЕ ЗНАЛ, но у него был адрес доктора Рамамурти Мишры. Еще в Батлере он написал доктору Мишре послание, к которому приложил рекомендательное письмо от Парамананды Мехры из Бомбея. Кроме того, он созвонился с ним и получил приглашение приехать в Нью-Йорк.

Когда Бхактиведанта Свами приехал из Филадельфии в Нью-Йорк, на автовокзале его встретил один из учеников д-ра Мишры. Он отвез гостя прямиком на проходивший в городе фестиваль Индии. Там Бхактиведанта Свами встретился с самим доктором, а также с Рави Шанкаром и его братом, танцором Удаи Шанкаром. После праздника Бхактиведанта Свами вместе с доктором поехал на его квартиру, которая находилась в доме 33 на Набережной реки Гудзон. Квартира, с большими окнами, выходившими на реку, располагалась на четырнадцатом этаже. Доктор предоставил Бхактиведанте Свами отдельную комнату.

Доктор Мишра был колоритной личностью. Он сверкал глазами, много жестикулировал и пересыпал свою речь словечками "мило" и "чудесно". Стараясь соответствовать расхожим представлениям о том, каким должен быть гуру, он принадлежал к числу тех, кого ньюйоркцы называют "гуру из богатоых предместий". До приезда в Америку, доктор Мишра был санскритологом, гуру и врачом. Он написал несколько книг: "Учебник по психологии" и "Самоанализ и познание себя", в основу которых легло учение философа-мониста Шанкары. Переехав в Соединенные Штаты, он продолжал работать врачом, но, начав принимать учеников, постепенно оставил врачебную практику. Хотя он был санньяси, вместо традиционной шафрановой одежды - дхоти и курты - он носил сшитый на заказ пиджак в стиле Неру и широкие белые брюки. В отличие от Свами Бхактиведанты, кожа которого была золотистой, доктор Мишра был смуглым, с черными как смоль, жесткими волосами. В свои сорок четыре года он годился Свами в сыновья. У доктора было слабое здоровье, и появление Бхактиведанты Свами, казалось, подействовало на него лучше всякого лекарства.

Рамамурти Мишра: Его Святейшество Прабхупада Бхактиведанта Госвамиджи просто покорил меня своей любовью. Он был настоящим воплощением любви. Я был тогда похож на скелет - кожа да кости, но он буквально вернул меня к жизни - своим прасадом, а особенно своей любовью и преданностью Господу Кришне. Я всегда ленился готовить, а он просто вставал и шел на кухню.

Доктору Мишре очень нравилось, что Бхактиведанта Свами, с аптекарской точностью готовил множество блюд, да и вообще знал толк в еде.

Рамамурти Мишра: Он не просто меня кормил - он давал мне прасад. Там была жизнь, и он спас меня. В то время я уже начинал думать, что мои дни истекли, но его привычка есть в одно и то же время, неважно, голоден ты или нет, мне очень нравилась. Обычно он приходил и говорил:

- Ну что ж, бхагават-прасадам.

А я отвечал:

- Хорошо.

Джоан Сьювал, пожилая ученица доктора Мишры, часто видела, как ее учитель беседует со Шрилой Прабхупадой.

Джоан Сьювал: Для меня Свамиджи был словно ребенок, в том смысле, что он был совершенно простосердечный человек, очень искренний, очень чистый. Я видела, что доктор Мишра относится к Свамиджи как к доброму и любящему отцу. Но чаще всего о Свамиджи все-таки говорили: "как ребенок", имея ввиду, что он был прост - в классическом, высоком значении слова. Когда меня впервые представили ему, д-р Мишра сказал, что он - святой, что он очень религиозен и погружен в сознание Бога.

Свамиджи был чрезвычайно добр и мягок. Мне он запомнился как очень, очень хороший человек. Он был аккуратен даже в практической жизни, которая, казалось, поглощала все его внимание. Человеком он был практичным, и подыскивал хорошее место, чтобы развернуть свою деятельность. Я хорошо помню, что он никогда не забывал стирать по вечерам свою одежду. Когда я приходила к доктору Мишре, в его гостиной всегда сидели несколько его учеников, а в ванной комнате всегда сушилась