Рупа Виласа пр - Седьмой Госвами - Страница 7

этого пожилого человека.

Любознательный Кедаранатха стал расспрашивать о Боге сторожа-мусульманина. Тот нарисовал мальчику довольно причудливую картину мироздания, но тоже сказал, что святое имя Бога отпугивает нечистую силу. Бхактивинода Тхакур пишет: «В моей голове роились самые разные мысли. Иногда я думал, что мир ложен, а реален только Господь. Я же родился, чтобы стать Богом. Подобно спящему, я испытываю лишь мнимые страдания. В действительности, я — Бог, а все, что происходит со мной, является моей лилой. Когда я совершаю ошибки или забываю о своем истинном положении, это тоже часть моей лилы». Размышляя на философские темы, Кедаранатха написал «Улачанди-махатмью — поэму, посвященную божеству Улачанди.

В Уле жил Акхил Мустофи, дед Кедаранатхи по отцу, который был убежденным эклектиком. Бхактивинода Тхакур пишет о нем так: «Проснувшись, он садился читать „Веданту". Затем, выпустив задний конец дхоти на мусульманский манер, он декламировал Коран, после чего вставал на колени и читал христианские молитвы». Благодаря деду Кедаранатха понял, что Господь — это Верховная Личность. Бог един, но Веды называют Его Брахманом, Коран — Аллахом, а Библия — Отцом Небесным. Акхила Мустофи, Парашурама, который был закоренелым атеистом, сказал Кедаранатхе: «Все сущее исходит из Природы и неотделимо от нее. Бог — это Природа».

Шрила Бхактивинода вспоминает: «В детстве я был чрезвычайно любознателен, но такая разница во мнениях очень расстраивала меня. Поскольку ни один из этих ответов меня не удовлетворял, я продолжал повторять имя Рамы, которое избавило меня от страха перед привидениями».

Женитьба

Учеба в Калькутте

Когда Кедаранатхе исполнилось двенадцать, мать решила женить его на пятилетней Шаямани, дочери Шриюкты Мадхусуданы Митры из Ранагхата. В те дни в Бенгалии детские браки не были редкостью, но их заключали, только если у жениха и невесты было сходное происхождение и астрологические расчеты подтверждали их совместимость. Ранние браки были обусловлены тем, что, вырастая, девушка чувствовала себя защищенной и уже не беспокоилась о будущем. Жить вместе молодожены обычно начинали после совершеннолетия.

Мадхусудана Митра, который был довольно богат, верхом на слоне приехал посмотреть на Кедаранатху. Через несколько дней мать мальчика, Джаганмохини, послала в Ранагхат девушку по имени Кришнамати, дочь брахмана из Улы. Посмотрев на Шаямани, Кришнамати вернулась обратно и сказала Джаганмохини: «Ваша будущая невестка просто красавица. Хотя кожа нее смуглая, я не видела никого прекраснее». Кришнамати не обнаружила в Шаямани ни одного изъяна и считала, что лучшей невесты для Кедаранатхи не найти. Выслушав рассказ Кришнамати, Джаганмохини ответила: «Неважно, что у девочки смуглая кожа. Главное, что у нее правильные черты лица и очень красивый лоб». Так вопрос о свадьбе был решен.

Бхактивинода Тхакур пишет: «Взяв тайком золото моей матери, Нанда Кумар сделал для девочки достаточно украшений, чтобы покрыть ее с головы до ног. Расходы были неимоверными. Нас катали на прогулочной лодке и свадебном паланкине, вокруг горели огни и звучала английская музыка. Вся церемония напоминала свадьбу кукол. Потом меня напоили молоком и водой из Ганги и в окружении веселой толпы повезли в дом тестя, который также оказал мне роскошный прием. Встречали меня десятки маслоделов в ярких нарядных одеждах. Под конец свадьбы зачитали генеалогические древа семей Митры и Датты». Хотя родители Шаямани отнеслись к Кедаранатхе как к сыну, он попросил, чтобы вместе с ним в доме его тестя поселили няню.

Вскоре после свадьбы Кедаранатхи в Бхаванипуре скончался Мустофи Махашая, который переехал туда после того, к разорился. Бхактивинода Тхакур пишет: «По дороге в Бхаванипур мы с матерью ненадолго остановились в Калькутте. В те дни Калькутта была ужасным местом. Не успел я сойти на берег, как почувствовал отвратительный запах. Зловоние было таким сильным, что у меня надолго пропал аппетит. За несколько дней мы побывали во многих известных местах Бхаванипура и Калькутты. При виде Калигхата [места, где приносили жертвы богине Кали] я испытал такое отвращение, что у меня пропало всякое желание осматривать остальные достопримечательности. К счастью, через несколько дней мы вернулись в Улу, где Махеш Дад [двоюродный брат Кедаранатхи], Меджа Мами и ее брат, Радж Бабу, провели церемонию шраддхи по моему умершему деду».

По приезде в Улу Кедаранатха, несмотря на молодость и неопытность, решил навести порядок в дедовском поместье.

«Дом моего деда был очень большим. Сторожей не хватало и я боялся, что ночью в дом заберутся воры. Чтобы как-то обезопасить себя, я вооружил сторожей бамбуковыми палками. Решимости мне было не занимать».

Хотя Кедаранатхе удалось вернуть долги, денег постоянно не хватало. Его родственники, которые привыкли жить в достатке, очень страдали. Бхактивинода Тхакур вспоминает: «Хотя все думали, что у моей матери много денег и драгоценностей; на самом деле у нее почти ничего не осталось. Полторы тысячи рупий она дала отцу, когда он поехал в Мурашидабад. В другой раз, пытаясь помочь попавшему в беду сыну Мукхерджи, отец занял у родителей моей матери две с половиной тысячи рупий под залог ее украшений, но так и не смог вернуть деньги. Моя свадьба обошлась почти в две тысячи рупий, половину из которых тоже дала мать».

Тем временем в Чхотимангалпуре в доме деда Кедаранатхи нашли клад — несколько бронзовых кувшинов с