Ягья-Валкья даси - Жизнеописание вайшнавских святых - Страница 127

головы. Иногда мне казалось, что я знаю на них ответ, а иногда — нет. Однажды вечером, гуляя по плоской крыше отцовского дома, я заметил, что луна двигается вместе со мной. Тогда я понял, что эго та же самая луна, которую я видел в Кришнанагаре. Раньше я думал, что есть много лун, но, увидев, как луна движется, я понял, что она одна. Я очень многое открыл для себя, читая в переводе на бенгали "Махабхарату", "Рамаяну", "Кали Пурану" и "Аннада-Мангалу", и начал обсуждать назидательные истории из этих произведений со всеми, кто хотя бы немного знал грамоту».

Своей пытливостью Бхактивинода Тхакур напоминает Махараджа Парикшита. Едва появившись на свет, тот стал повсюду искать Кришну, которого видел, находясь еще во чреве матери. Можно заметить, что Тхакур с самого детства находился в поиске, пока к нему в руки, наконец, не попали «Шримад-Бхагава-там» и «Чайтанья-чаритамрита». Лишь тогда он в полной мере проявил свое духовное величие.

В Упе жил пожилой скульптор, который делал изваяния Дурги. Кедаранатха часто ходил к нему в гости и задавал разные вопросы. «Однажды я спросил его, когда именно богиня входит в статую. Мастер ответил, что это происходит в тот момент, когда богине рисуют глаза. Дождавшись этого дня, я стал с нетерпением смотреть, как раскрашивают статую, но так и не увидел, чтобы в нее кто-то вошел». Кедаранатха поделился своими сомнениями с мастером, и тот предположил, что статуя оживает, когда брахманы читают мантры. Снова ничего не увидев, Кедаранатха опять стал докучать мастеру своими вопросами. Тогда тот признался, что не верит в поклонение статуям и считает брахманов обманщиками, которые просто зарабатывают таким образом деньги. «Что бы мне ни говорили, — сказал скульптор, —я верю только в Парамешвару (Вседержителя). Все остальные боги и богини — лишь плод воображения. Поэтому я каждый день выражаю свое почтение Парамешваре». Мальчик с большим доверием отнесся к словам этого пожилого человека.

Любознательный Кедаранатха стал расспрашивать о Боге сторожа-мусульманина. Тот нарисовал мальчику довольно причудливую картину мироздания, но тоже сказал, что святое имя Бога отпугивает нечистую

силу. Бхактивинода Тхакур пишет: «В моей голове роились самые разные мысли. Иногда я думал, что мир — ложен, а реален только Господь. Я же родился, чтобы стать Богом. Подобно спящему, я испытываю лишь мнимые страдания... В действительности я — Бог, а все, что происходит со мной, является моей лилой. Когда я совершаю ошибки или забываю о своем истинном положении, это тоже — часть моей лилы». Размышляя на философские темы, Кедаранатха написал «Улачанди-махатмью» — поэму, посвященную божеству Улачанди.

В Уле жил Акхил Мустофи, дед Кедаранатхи по отцу, который был убежденным эклектиком. Бхактивинода Тхакур пишет о нем так: «Проснувшись, он садился читать "Веданту". Затем, выпустив задний конец дхоти на мусульманский манер, он декламировал Коран, после чего вставал на колени и читал христианские молитвы». Благодаря деду Кедаранатха понял, что Господь — это Верховная Личность. Бог — един, но Веды называют Его Брахманом, Коран — Аллахом, а Библия — Отцом Небесным. А сын Акхила Мустофи, Парашурама, который был закоренелым атеистом, сказал Кедаранатхе: «Всё сущее исходит из природы и неотделимо от нее. Бог — это природа».

Шрила Бхактивинода Тхакур вспоминает: «В детстве я был чрезвычайно любознателен, но такая разница во мнениях очень расстраивала меня. Поскольку ни один из этих ответов меня не удовлетворял, я продолжал повторять имя Рамы».

Когда Кедаранатхе исполнилось двенадцать, мать решила женить его на пятилетней Шаямани, дочери

Шриюкты Мадхусуданы Митры из Ранагхата. В те дни в Бенгалии детские браки не были редкостью, но их заключали, только если у жениха и невесты было сходное происхождение и астрологические расчеты подтверждали их совместимость. Ранние браки были обусловлены тем, что, вырастая, девушка чувствовала себя защищенной и уже не беспокоилась о будущем. Жить вместе молодожены обычно начинали после совершеннолетия.

Мадхусудана Митра, который был довольно богат, верхом на слоне приехал посмотреть на Кедаранатху. Через несколько дней мать мальчика Джаганмохини послала в Ранагхат девушку по имени Кришнамати посмотреть на Шаямани, дочь брахмана из Улы. Кришнамати вернулась и сообщила: «Ваша будущая невестка — просто красавица. Хотя кожа у нее смуглая, я не видела никого прекраснее». Кришнамати не обнаружила в Шаямани ни одного изъяна и считала, что лучшей невесты для Кедаранатхи не найти. Выслушав рассказ Кришнамати, Джаганмохини ответила: «Неважно, что у девочки смуглая кожа. Главное, что у нее правильные черты лица и очень красивый лоб». Так вопрос о свадьбе был решен.

Бхактивинода Тхакур пишет: «Взяв тайком золото моей матери, Нанда Кумар сделал для девочки достаточно украшений, чтобы покрыть ее с головы до ног. Расходы были неимоверными. Нас катали на прогулочной лодке, в свадебном паланкине, вокруг горели огни и звучала английская музыка. Вся церемония напоминала свадьбу кукол. Потом меня напоили молоком с водой из Ганги и в окружении веселой толпы повезли в дом тестя, который также оказал мне

роскошный прием. Встречали меня десятки маслоделов в ярких нарядных одеждах. Под конец свадьбы зачитали генеалогические древа семей Митры и Датты».

Вскоре после свадьбы Кедаранагхи в Бхаванипуре скончался Мустофи Махашая, который переехал туда