садовым царством миссис Скотт. Наши руки еле удерживали фруктовую добычу. Мы гордо возвращались к нашим ученикам, спрятавшимся в кустах у канавы. И тут каким-то непостижимым образом из-за огромного дерева грецкого ореха выпрыгивает миссис Скотт, отрезая все наши пути к отступлению. Я сказал «непостижимым», потому что в свои 90, в чём я был совершенно уверен, она была не в состоянии даже присесть на корточки, что там говорить о таком прыжке. Эти старики. Им нельзя доверять. Как раз в тот момент, когда вы думаете, что они уже не жильцы, практически, мертвецы, происходит что-то невероятное. Огромная миссис Скотт поймала нас с поличным прямо перед глазами наших преклоняющихся последователей. Мы потеряли дар речи, комок застрял в горле. Она сердито бранилась:
— Теперь-то я знаю, кто это тут воровством занимается. Сегодня же вечером я приду к вам домой и расскажу всё вашим родителям.
Я окаменел от ужаса. Мой папа был прямолинейным человеком — он не держал бы в доме и пуговицы, если бы она была краденной. Что же теперь делать? Взглянув на Барри, она спросила резким голосом:
— Где ты живёшь, и как тебя зовут?
Барри уподобился кирпичу. Но за эти две секунды в его голову пришла гениальная идея. На её вопрос он ответил с потрясающе невинным видом:
— Меня зовут Джон Ричардсон, и живу я в доме № 35.
Ничего себе! Барри выдал моё имя и адрес. Она же его там никогда не найдёт.
— А тебя как зовут, маленький мошенник? — угрожающе посмотрела она на меня. — Как тебя зовут, и где ты живёшь?
Я назвался Барри и дал его адрес.
— Попомните мои слова. Сегодня вечером я приду к вам и расскажу вашим родителям о ваших проказах.
Мы прикинулись, что нам стыдно и страшно. Но как только она отпустила нас, мы перепрыгнули канаву и весело помчались домой, уверенные, что тем вечером неприятности минуют нас. Но миссис Скотт снова потрясла нас, явившись по адресу, тем самым расстроив все наши планы. А наши потрясённые отцы затеяли нам хорошую трёпку по всем законам того сурового времени.
2 Джон Ричардсон
Глава 3
Кто был вашей первой любовью? Диана, Лаура, Кэрол, Джимми, Шон? Помимо миссис Кокс, моей первой любовью стали мои первые длинные брюки.
Пока мне не исполнилось 15, по настоянию отца я носил короткие штаны. Это были какие-то мучительные огрызки, и потом презирающие меня сверстники... Мне нужно было как-то освободиться от их издевательств и тирании.
Вскоре после рождения моего брата Яна, мне купили мои первые в жизни длинные брюки, сшитые из плотного зелёного твида, под которые подобрали пару ботинок соответствующего цвета. Едва стрелки на брюках вошли в моду, мои тощие ноги получили достойное прикрытие. Вспоминаю по этому поводу одну шутку.
«А что это за белые ниточки болтаются под рубашкой Ричардсона?
Так это вовсе не ниточки, а его ноги...»
Мэлком Бэйн, мой лучший друг до нашей первой драки, сказал, что в пятницу вечером в школе неподалёку будут танцы. Цена за вход всего лишь шиллинг. Исполнившись радужных надежд, когда мои ноги, наконец, стали такими же, как у всех, и весьма убедительно выглядели под моими новыми зелёными твидовыми брюками в ботинках соответствующего цвета, я взорвался подобно новорождённой звезде, устремившись на сцену в надежде зажечь публику своими движениями неизвестного науке танцевального стиля, облачившись в смехотворное одеяние, вызвавшее хохот у местных девиц. Боже мой! Боже мой! Боже мой!
Они смеялись, как затмившись собственной неотразимостью, я быстро продефилировал в сторону уже упомянутой мной Ирен Френч, ускоряя темп энергичных движений. Через несколько секунд я начал замечать, что Ирен отдалилась от меня на безопасное расстояние. А спустя ещё несколько секунд, к ней присоединились остальные девушки. В изумлении застыв, они даже перестали танцевать.
Джон Ричардсон (Джаядев дас) • Глава 3
35
Вот это да, — подумал я. — Какой же я счастливчик, пою практически также как Хэнк Мэрвин. Просто райское наслаждение!
Все хохотали, застыв в изумлении.
Сегодня я —жизнь и душа вечеринки!
Никто не танцует, с недоверием наблюдая победу моей портновской элегантности и сногсшибательных танцевальных движений. Вдохновившись ещё больше, я изобретаю другой стиль танца, когда внезапно чувствую жгучую боль в шее, вынудившую меня прекратить своё шоу. Один из местных хулиганов швырнул в меня окурок, который залетел прямо за ворот. Почувствовав жжение, я остановился, наконец, осознав, что они все просто потешаются надо мной. Я —тупица, идиот! Намного хуже сигаретного ожога — презрение в глазах сверстников. Возможно, именно тем вечером ко мне вернулся запоздалый должок за прыжок Ирен.
Как и Ирен навсегда покинула олимпийские соревнования, так и я исчез оттуда в надежде, что мой позор будет вскоре позабыт.
Как-то раз я подслушал беседу Джонни Коппина и Эдварда Дэн- нета, местных претендентов на всемирную известность. Они говорили об одежде, украденной Эдди у Гарри Фентонса в Эйвели, кстати из того магазина, где отказались брать мои чеки. После кражи полиция преследовала его аж до посадок, где он и бросил свою добычу — пару остроносых туфель 10-го размера и твидовые брюки.
Меня очень заинтриговал маршрут Эдди, по которому тот скрывался в поисках спасения. Вооружившись бесценным знанием,