Путешествие Домой (Радханатха Свами) - Страница 86

и неприятному запаху. Войдя в обжигающую воду по самую шею, я почувствовал, как она оживила мои тело и ум. В этот момент Мадхава крикнул мне, что теперь я готов к встрече с его гуру.

Подождав, пока я оденусь, он повел меня к маленькому кирпичному храму. Пройдя под арочным сводом, я оказался лицом к лицу с большой черно-белой фотографией. На ней был запечатлен полноватый человек с обритой головой, одетый лишь в набедренную повязку. У него было круглое лицо с большими скулами, проницательные глаза и короткая седая борода. Мадхава сказал мне, что это и есть его гуру — Нитьянанда Баба. Он покинул свое бренное тело десять лет назад, и здесь, подле его усыпальницы, его присутствие можно ощутить еще явственнее, чем при жизни.

Вокруг усыпальницы, освещенной масляными лампадами, пропитанной запахом цветочных благовоний и украшенной гирляндами желтых и оранжевых бархатцев, сидели последователи Нитьянанды Бабы и хором пели имена Бога. К моему удивлению, это была мантра Харе Кришна — та самая мантра, которую Ганга открыла мне в Гималаях и которую Шрила Прабхупада пел в Бомбее. По коже у меня снова пробежали мурашки.

В Махараштре и Карнатаке у Нитьянанды Бабы были миллионы последователей. Мадхава рассказал мне о жизни Бабы, его учении и чудесном появлении на свет. В конце девятнадцатого века одна бедная женщина, собирая в лесу хворост, обратила внимание на необычайно громкое карканье ворон в чаще леса. Там она нашла младенца, который лежал совершенно один на опавших листьях. Женщина взяла этого мальчика и отдала бездетной служанке, жившей в доме одного богатого брахмана. С самого детства мальчик проявлял безразличие к миру, а в возрасте десяти лет ушел из своей приемной семьи и стал отшельником. Странствуя повсюду, он помогал нуждающимся и проповедовал, рассеивая царящее в сердцах людей духовное невежество. Последние годы жизни он провел здесь, в Ганеш-Пури. Медитируя в усыпальнице Нитьянанды Бабы под звуки мантры, которую его ученики пели снаружи, я отчетлив ощутил его присутствие и воспринял это как благословение.

Несколько дней спустя меня познакомили с учеников Нитьянанды Бабы, который неподалеку строил ашрам. Небольшое но быстро растущее помещение для богослужений стояло прямо на обочине дороги. Когда открылась дверь, до меня донеслись завораживающие звуки голосов, медленно повторяющих мантру, обращенную к Шиве: Ом намах шивайа! Внутри несколько десятков учеников Бабы — как из Индии, так и с Запада, — в унисон читали мантру под аккомпанемент тампуры, струнного музыкального инструмента из полой тыквы. Когда пение завершилось и воцарилась тишина, все вышли из помещения во внутренний двор. Я продолжал со стороны наблюдать за происходящим. Вдруг ученики склонились до земли, приветствуя своего гуру. Ему было лет шестьдесят, у него была смуглая кожа, глубоко посаженные карие глаза, короткие давно не стриженные волосы и борода. Облачен он был в одежды шафранового цвета. При его появлении лица учеников озарились радостью. Я спросил, кто это, и мне ответили: «Свами Муктананда».

Внимательно изучив меня сквозь очки, Свами обратился ко мне через переводчика. «Когда мне было пятнадцать лет, — начал он, — я оставил свой богатый дом, чтобы вести жизнь садху. Я странствовал от одного святого места к другому, пока, наконец, не встретил своего Гурудеву — Нитьянанду Бабу». Ударив кулаком правой руки в ладонь левой, Свами воскликнул: «Баба сокрушил мою гордыню, что был не под силу никому другому». И тут он затронул тему, которая очень волновала меня самого: как найти свой путь и своего гуру и чем руководствоваться в таком выборе. И я, и все присутствовавшие, затаив дыхание, ловили каждое его слово.«Шахти-пат, или йогическое посвящение, пробуждает космическую энергию, кундалини, которая сосредоточена у основания позвоночника. Кундалини поднимает вверх по позвоночному столбу через семь энергетических центров, или чакр, пока не достигнет макушки, где сливается с Абсолютом. Самый действенный способ пробуждения кундалини, — объяснил Свами Муктананда, — это когда сиддха-гуру, достигший совершенства учитель, дает ученику мантру и наделяет его своей шакти, духовной силой». На прощание он сказал: «Привяжитесь к своей мантре сильнее, чем пьяница к вину! Никогда не забывайте ее».

Один случай из того времени врезался мне в память. Я стоял со Свами Муктанандой на обочине дороги, как вдруг на нас откуда ни возьмись набросилась собака. Она выла, как бешеная, и угрожающе скалила зубы. Все вокруг в страхе с криками разбежались, но Свами невозмутимо посмотрел на пса. Одного его взгляда было достаточно, чтобы собака успокоилась, пождала хвост и послушно склонила перед ним голову. Благословив животное, он обернулся ко мне и сказал через переводчика: «Я вижу, что ты — искренний садху. Если хочешь, я дам тебе посвящение в шакти-пат».

Я сразу же вспомнил Тат Валла Бабу, гуру Нагов и других учителей, которые милостиво предлагали мне стать их учеником. «Благодарю Вас, Свамиджи, — ответил я, удивленный и одновременно польщенный этим предложением, — но я