непривычно, это не значит, что вы не можете быть хорошими людьми. Понимаете о чем я?
- Да, сэр, - ответил я нервно, - но не кажется ли Вам, что лучше смотреть на дорогу?
- Машина сама едет, - рассмеялся он. - Вы только просите поворачивать. Так говорит один из моих коллег. Это высказывание попало в книгу. Как же она называется?
Он отвернулся и стал смотреть на дорогу.
- Ах, да, - сказал он. - "Таксистская Мудрость". Читали?
- Нет, сэр, - ответил я. - Не могу сказать, что читал.
- Вы это не читали? - удивился он. - Это моя любимая книга.
Он помолчал.
- Вы живете где-то здесь?
- Нет, - ответил я. - Я постоянно езжу. Через пару недель еду в Англию.
- Англия, - сказал он. - Та, что называлась Британией. Когда туда пришли иудеи, они говорили на идиш, и в их языке часто употреблялись окончания "-ишь", поэтому они стали называть себя "Бритишь".
Мы с Гададхарой переглянулись.
- Это тоже из той самой книги, - рассмеялся он. - Я приехал сюда 20 лет назад из Пакистана, и с самого первого дня работаю таксистом. Я видел, как несколько людей смеялись над вами, когда вы, ребята, стояли на углу улицы. Позвольте мне рассказать вам, в чем беда этого города. Люди слишком материалистичны, вот и все.
Я решил попробовать получить ответы, которые мне были так необходимы для моего дневника.
- Можно задать вам несколько вопросов? - спросил я.
- Конечно, - ответил он, - но прежде хочу сказать, что знаю вас, ребята. Я видел, как вы пели на улице. Вы хорошо относитесь ко всем. Вы ни над кем не насмехаетесь. А я каждый день вижу плохое. Вот, недавно, одного парня застрелили прямо перед моей машиной. Что происходит с этим миром?
Он замолчал на мгновение.
- Когда же люди научатся любви и терпению? - с чувством произнес он.
Я попытался что-то сказать, но он не дал мне.
- Я вам отвечу, - продолжил он. - Когда люди станут религиозными. Религия это единственное, что есть общего между нами. Я хочу сказать, что мы все дети Бога. Разве не так?
Прежде чем я успел ответить, он продолжил.
- Но должен вам признаться, парни, - сказал он. - Я не очень хороший мусульманин. Я имею в виду, что не молюсь пять раз в день и нерегулярно хожу в мечеть. Я действительно сожалею об этом.
- Но Вы кажетесь очень благочестивым человеком… - вставил я.
- И иногда я ругаюсь, - перебил он. - Но я обещаю, что не буду этого делать при вас. Однажды мой мулла сказал мне, что Бог дает и прощает. А мы? Мы берем и забываем.
В этот момент полицейская машина выдавила нас в другой ряд. Наш водитель притормозил и простроился за ней.
- Почему Вы так поступили? - спросил я.
- Я объясню, мистер, - ответил он, - всегда лучше быть позади полицейской машины. Омар, мой друг, говорит так. Это житейская мудрость, не так ли?
- Очень похоже, - ответил я. - А сейчас я хотел бы спросить…
Он снова перебил.
- Помните, несколько лет назад Талибан взорвал большую статую Будды в Афганистане? - спросил он.
- Да, конечно я помню, - ответил я.
- Я плакал, когда смотрел фотографии, - сказал он. - Люди должны уважать все религии. Все поклоняются одному Богу. Разрушая одного, ты разрушаешь своего собственного. Понимаете о чем я?
- Да, понимаю, - сказал я. - И я бы хотел, чтобы больше людей…
- Моя философия такова: человек должен делать другим добро, - продолжил он. - И самая большая помощь, которую можно оказать другому человеку - вдохновлять его следовать его религии. Позвольте, я скажу, в чем причина всех проблем в мире. Хотите узнать?
- Да, сэр, - ответил я, пытаясь сохранять спокойствие. - Хотелось бы узнать.
- Я понял это, сидя за баранкой все эти годы, - сказал он. - Проблема в том, что люди слишком материалистичны. И самое ужасное, что они привносят материализм в религию. Они идут в мечеть, церковь, храм, и просят Бога о материальных вещах. Мистер, есть только одно о чем нужно просить Бога. Вы знаете что это?
Ошеломленный его реализациями, я потерял дар речи.
- Служение, - сказал он. - Нужно просить только служения. Мы были созданы Богом для того, чтобы служить Ему. Ни для чего другого. Это наша природа. Если вы поступаете в соответствии со своей природой, то будете счастливы. Правильно?
- Вы попали прямо в точку, - ответил я, размышляя над тем, как его слова перекликаются с определением чистого преданного служения Рупы Госвами.
- Я все это понял в такси, - сказал он с улыбкой, снова глядя на нас через плечо.
- Смотрите, грузовик! - закричал я.
Он быстро повернулся и ловко увернулся от грузовика.
-