Индрадьумна Свами - Дневник странствующего проповедника (том 11) - Страница 13

- спросил я.

- На прошлой неделе я преследовал одного по этим зарослям и вдруг врезался в улей, - стал рассказывать Пол. - Через мгновение меня облепили пчелы и искусали с ног до головы. Парень скрылся, а я несколько дней пролежал в больнице.

Через пару часов преданные загрузили опустевшие емкости для прасада в микроавтобус и запрыгнули сами, вместе с музыкальными инструментами. Только когда все расселись, Пол дал знак, что можно вернуться в патрульную машину. Вскоре мы уже петляли по дороге с холма, направляясь к скоростному шоссе.

- Здесь любят ваших, - сказал Пол. - Я знаю, что на протяжении многих лет вы каждый день раздаете три тысячи порций. Однажды вам все это вернется.

- Уже вернулось, - ответил я, вспоминая, как бандит пощадил семью преданного.

- В любой момент, как только понадоблюсь вашим парням - пусть просто звонят, - сказал Пол, когда мы выехали на хайвэй. - Всегда рад вам помочь.

- Спасибо, констебль, - сказал я.

Через час, когда мы подъезжали к храму, Пол повернулся ко мне:

- Сэр, можно полюбопытствовать, что означает песня, которую вы всё поете? Ну эта, Харе Кришна?

Я задумался на мгновение и ответил:

- Она означает: "Прикрой меня".

Пол улыбался от уха до уха.

Тем вечером я вспомнил слова Нельсона Манделы, которые он произнес много лет назад на большом фестивале "Пищи Жизни":

"Еще один важный элемент в строительстве новой демократии - это любовь и доброжелательность, которые мы выказываем друг другу. Это дух масакхане, сплоченности (политический лозунг солидарности в ЮАР, буквально "давайте строить вместе" - прим. перев.). И таков же дух сегодняшнего фестиваля, организованного людьми "Харе Кришна - Пища Жизни"

Том XI Глава 5

Россия, 7 мая 2010 г.

День Победы

Несколько дней назад, в первых числах мая, я поднялся на борт 677 рейса Аэрофлота Варшава- Москва. Осмотревшись, я вновь подивился, как же изменились времена. Новый Боинг 737 разительно отличался от того самолета, которым я летел из Англии в Россию весной 1989. В те годы каждому самолету в парке Аэрофлота было далеко за двадцать.

Остались в прошлом немолодые сердитые стюардессы, которые не могли ответить даже, который час. Нынешний экипаж состоял из приятно выглядевших девушек и мужчин, бегло говорящих на русском, польском и английском языках.

- Пожалуйста, проходите на свое место, сэр, - сказала стюардесса, посмотрев мой посадочный талон. - Могу я взять Вашу куртку? Хотите сока?

- Нет, спасибо, - поблагодарил я. - Всё хорошо.

Она посмотрела свои записи:

- Я вижу, авиакомпания повысила Вам класс обслуживания, Вы можете лететь бизнес-классом.

- Я летаю с вами уже больше двадцати одного года, - улыбнулся я. - И накопил мили.

Пассажиры, расположившись, начали общаться друг с другом, и скоро атмосфера стала напоминать вечеринку. Я уселся в своем кресле поудобнее, прикрыл глаза и вновь вернулся мыслями к своему первому полету в Россию в том мрачном салоне самолета.

В те времена Россия была коммунистической и главенствовала среди республик СССР. Правительство полностью контролировало жизни людей, и они, несмотря на тяжелый труд (в основном на заводах), были бедны и озлоблены.

Я вспоминал, на сколько разных вопросов иммиграционного контроля мне пришлось тогда ответить, чтобы въехать в страну. И последующие дни и недели я очень рисковал, тайно встречаясь с преданными на квартирах, в подвалах и на чердаках. Религиозные движения находились под запретом, и шла молва, что иностранным проповедникам в случае ареста грозило пятнадцать лет тюрьмы.

Я открыл глаза и огляделся. «Да, - подумал я, - в России теперь демократия, все стало проще, спокойнее, но я скучаю по временам борьбы и приключений, когда приходилось постоянно полагаться на Кришну».

Через двадцать минут все пассажиры, казалось, уже были на борту, но дверь все еще оставалась открыта.

- Мы кого-то ждем? - спросил я стюардессу.

- Да, - любезно ответила она.

Пять минут спустя в двери, поддерживаемый двумя стюардессами, появился старик. Они провели его к соседнему с моим креслу, хотя я был единственным пассажиром в салоне бизнес-класса, и было еще много свободных мест.

- Хотите, мы посадим Вас где-нибудь в другом месте? - спросила его одна из стюардесс.

Он посмотрел на меня, на пустые места и ответил:

- Нет. Мне будет удобно здесь, рядом с этим джентльменом.

Он с трудом устроился в своем кресле. Я отметил пять рядов разноцветных орденских планок на его пиджаке. Помолчав несколько секунд, он повернулся ко мне и заговорил с сильным русским акцентом:

- Полагаю, Вы летите в Москву на Парад Победы.

- Простите, сэр, - ответил я. - Не совсем понимаю, о чем Вы говорите.

- Парад на Красной Площади в честь 65-й годовщины нашей победы над нацистами в Великой Отечественной Войне, - объяснил он и на мгновение замолчал. - Конечно, Россия сыграла ключевую роль, но и ваши люди помогли. Вы британец или американец?

- Американец, сэр, - ответил я.

- Ваше правительство послало военных для участия в параде, - продолжил он. - Франция, Британия и Польша - тоже. Двадцать пять лидеров стран вместе с российским Президентом Медведевым будут наблюдать за парадом.

- Понятно, - ответил я.

Он отвернулся и стал смотреть в сторону.

- Мы тяжело сражались, - голос его стал